Человек в высоком замке

Когда ничего не знаешь о взглядах и убеждениях собеседника, давать волю языку опасно.

Возможно, в каком-нибудь другом мире все по-другому. Там лучше. Есть добро в чистом виде и его альтернатива – абсолютное зло. Здесь же – только смеси и примеси, и нет у нас химических приборов, чтобы их разделять и отделять.

Запомни мои слова: государство не может быть лучше, чем его правитель

казалось, в диктофоне бьется и пищит насекомое

Нет, – буркнул он в микрофон. – Никаких вопросов. Я погружен в себя. Время постижения срединной истины.

Люблю, когда картина несет глубокий смысл, а не просто представляет идеал.

романе нет сцен, что так свойственны субжанру «постхолокост». Ни отчаянной борьбы за выживание, ни героического сопротивления поработителям. Один-единственный эпизод со стрельбой в конце книги – да и нужно ли больше?

Самая напряженная борьба идет в умах и душах. Что-то вроде кристаллизации: раствор насыщен, и достаточно малейшего изменения одного из физико-химических параметров, чтобы началось выпадение осадка.

С какой легкостью я бы мог влюбиться в такую женщину. И какой трагедией обернулась бы моя жизнь, и без того несладкая

Мы – слепые кроты. Копошимся в земле, тычемся рыльцами в потемках. Мы ничего не знаем. Я понимаю это… но не знаю, куда ползти.

Правда, – подумала она, – страшная, как смерть. Но найти ее гораздо труднее, чем смерть.