Сказки Нового года

Когда я услышал падение елки, первой мыслью было, не проклят ли мой род, и если да, то до какого колена.

Тут снег и холодно,
У меня аллергия на зиму,
«этот дом как Россия,
с глазами холодными и серыми»*,
И я боюсь зимы.

Когда я услышал падение елки, первой мыслью было, не проклят ли мой род, и если да, то до какого колена.

— Макушка. Германия, 1920 год. Цена на торгах стартует с пятидесяти тысяч, — сказала она равнодушно. — Подойдет для тех, кого бесит красная звезда, вроде тебя.

Вслед за ангелом из коробки появились собачка Держи-Хватай (сто двадцать тысяч), ватная Девочка с обручем в грибах (двести пятьдесят тысяч), картонный пограничник Карацупа с собакой Ингусом (от ста тридцати, на мой вопрос, за что, Алина непонятно пояснила, что Никита Карацупа дрессировал собак по собственной методике), плоский Медведь на мотоцикле (семьдесят, ручная работа, картонаж, так еще и подпольно изготовлен, когда елки были запрещены) и набор «Пятнадцать союзных республик» в составе пятнадцати человечков в национальных костюмах (этих не продавай).

И вот теперь, собрав жесткие волосы в два пучка на макушке, натянув носки и валенки, она наряжала кусочек леса старыми советскими и дореволюционными игрушками, дешевыми рыночными бусами, пластиковыми снежинками и бумажными флажками. Слушала краем уха новогодние фильмы, доносившиеся с кухни. Мешала майонезные салаты в хрустальных салатницах, похожих на льдины. Ждала и не ждала чуда. И лет ей было — нисколько.

После слов «сейчас мне надо отделиться» не наступает «потом я вернусь», Ида это знала.

Проплакала оттого, что хотелось не вот этих взрослых чудес с игрой в ничего не значащие слова, а настоящих. Детских.

Будущее мигает моей мигренью,
показывая больше льда и снега.

Никаких больше настольных елочных карликов с приклеенной мишурой! Никаких чужих елок, дачных елок, приемных елок, прекрасных, но недоступных витринных елок

— праздники — это когда люди делятся друг с другом теплом и нежностью… находишь поддержку, чувствуешь, что ты не одна… Когда счастлива — отдаешь счастье… Когда грустишь — получаешь счастье…