bookmate game
Анатолий Мариенгоф

Роман без вранья

Notify me when the book’s added
To read this book, upload an EPUB or FB2 file to Bookmate. How do I upload a book?
  • Rurahas quoted3 years ago
    Одна поэтесса просила Есенина помочь устроиться ей на службу. У нее были розовые щеки, круглые бедра и пышные плечи.

    Есенин предложил поэтессе жалованье советской машинистки, с тем чтобы она приходила к нам в час ночи, раздевалась, ложилась под одеяло и, согрев постель («пятнадцатиминутная работа!»), вылезала из нее, облекалась в свои одежды и уходила домой.

    Дал слово, что во время всей церемонии будем сидеть к ней спинами и носами уткнувшись в рукописи.
  • нтhas quoted6 years ago
    Девушка любила стихи и кого-то из нас.
    В неустанном беге за славой и за тормошливостью дней мы так и не удосужились узнать кого. Вспоминая об этом после, оба жалели — у девушки были большие голубые глаза и волосы цвета сентябрьского кленового листа
  • нтhas quoted6 years ago
    Милая моя Пенза! Милые мои пензюки
  • vemmeshas quoted8 years ago
    — Древние греки носилы длынные вольосы дла красоты, скифы — чтобы устрашать своих врагов, а ты дла чего, малчик, носишь длынные вольосы?
  • Rurahas quoted3 years ago
    Мне вспомнилось другое 31 декабря. В Политехническом музее «Встреча нового года с имажинистами» Мы с Есениным — молодые, веселые. Дразним вечернюю Тверскую блестящими цилиндрами. Поскрипывают саночки. Морозной пылью серебрятся наши бобровые воротники.

    Есенин заводит с извозчиком литературный разговор:

    — А скажи, дяденька, кого ты знаешь из поэтов?

    — Пушкина.

    — Это, дяденька, мертвый. А вот кого из живых знаешь?

    — Из живых нема, барин. Мы живых не знаем. Мы только чугунных.
  • Rurahas quoted3 years ago
    31 декабря 1925 года на Ваганьковском кладбище, в Москве, вырос маленький есенинский холмик.
  • Rurahas quoted3 years ago
    Можно мне сказать гадость. Совсем маленькую и не очень скабрезную. О том, как надо просить у жизни счастья.

    Так вот, счастья надо просить так, как одесский беспризорный милостыню:

    — Гражданка, дайте пятачок. А не то плюну вам в физиономию — у меня сифилис.
  • Rurahas quoted3 years ago
    Платон изгнал Гомера за непристойность из своей идеальной республики.

    Я не Гомер.

    У нас республика Советов, а не идеальная. Можно мне сказать гадость. Совсем маленькую и не очень скабрезную. О том, как надо просить у жизни счастья.

    Так вот, счастья надо просить так, как одесский беспризорный милостыню:

    — Гражданка, дайте пятачок. А не то плюну вам в физиономию — у меня сифилис.
  • Rurahas quoted3 years ago
    Есенин говорит:

    — Мне очень здесь хорошо… только немного раздражает, что день и ночь горит синенькая лампочка… знаешь, заворачиваюсь по уши в одеяло… лезу головой под подушку… и еще — не позволяют закрывать дверь… все боятся, что покончу самоубийством.

    По коридору прошла очень красивая девушка. Голубые, большие глаза и необычайные волосы, золотые, как мед.

    — Здесь все хотят умереть… эта Офелия вешалась на своих волосах. Потом Есенин повел в приемный зал. Показывал цепи и кандалы, в которые некогда заковывали больных; рисунки, вышивки и крашеную скульптуру из воска и хлебного мякиша.

    — Смотри, картина Врубеля… он тоже был здесь…

    Есенин улыбнулся:

    — Только ты не думай — это не сумасшедший дом… сумасшедший дом у нас по соседству.

    Он подвел к окну:

    — Вон то здание!

    Сквозь белую снежную листву декабрьского парка весело смотрели освещенные стекла гостеприимного помещичьего дома.
  • Rurahas quoted3 years ago
    Я вспомнил последнюю встречу.

    Есенин до последней капли выпил бутылку шампанского. Желтая муть перелилась к нему в глаза. У меня в комнате, на стене, украинский ковер с большими красными и желтыми цветами. Есенин остановил на них взгляд. Зловеще ползли секунды и еще зловещем расползались есенинские зрачки, пожирая радужную оболочку. Узенькие кольца белков налились кровью. А черные дыры зрачков — страшным, голым безумием.

    Есенин привстал с кресла, скомкал салфетку и, подавая ее мне, прохрипел на ухо:

    — Вытри им носы!

    — Сережа, это ковер… ковер… а это цветы…

    Черные дыры сверкнули ненавистью:

    — А!… трусишь!…

    Он схватил пустую бутылку и заскрипел челюстями:

    — Размозжу… в кровь… носы… в кровь… размозжу…

    Я взял салфетку и стал водить ею по ковру — вытирая красные и желтые рожи, сморкая бредовые носы.

    Есенин хрипел.

    У меня холодело сердце.

    Многое утонет в памяти. Такое — никогда.
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)