«Вопрос, — говорил он, — заключается не в том, будут ли в конечном итоге все люди равны — этого, безусловно, не будет, — а в том, может ли прогресс неуклонно, хоть и медленно, продолжаться до тех пор, пока, по крайней мере в профессиональном смысле, каждый человек не станет джентльменом». И сам отвечал: «Да, может, и это станет реальностью».
Маршалловское определение джентльмена — в более широком, нетрадиционном, смысле — предполагало, что тяжелый, изнуряющий труд, опустошающий душу, должен исчезнуть, а работающий человек начнет ценить образование и досуг.