Незаконнорожденная

я все забыла, — снова пожала плечами Пташка. — Думаю, мне это было необходимо. Иногда у меня появляется странное чувство, словно кто-то меня о чем-то предупреждает. Вы назвали бы это чувство интуицией. Она касается людей или каких-то событий. Думаю, это связано с опытом моей прежней жизни, но больше от нее у меня ничего не осталось. Только интуиция и шрамы.

холодного

Возможно, этот белоснежный ангел на время утолит твой голод, но разнообразие – соль нашей жизни, как любит говорить Сол Брэдбери.

«Теперь я ему принадлежу», – мысленно проговорила она и только сейчас задумалась над тем, какую странную и ограниченную свободу дает женщине брак.

Вы сегодня другая, миссис Уикс. Осмелевшая.
— Я тоже устала, мистер Аллейн.
— Это такая усталость, которую не может излечить сон?
— Да, именно такая.

Я сам развел огонь, что так меня терзает, Он мое сердце жжет и радость доставляет: Приятна эта боль, в ней все мое житье, И лучше умереть, чем позабыть ее.

Снаружи было еще довольно темно, и Джозефина едва ли видела что-то, кроме своего лица. Рейчел заметила в окне и собственное отражение. Оно показалось ей призрачным.

Где-то вдали раздавались тихие звуки просыпающегося дома. Открывались и закрывались двери, раздавался стук железных совков по каминным решеткам. За окном кричали чайки, прилетевшие порыться в городском мусоре. Их стоны были пронзительными и печальными.

После теп­лой постели половицы показались ей особенно холодными, так что она зябко поежилась.

ся.
— Наверное, вы никогда не захотите покинуть Харт­форд, — пробормотал Ричард.
— Уверена, существует множество мест, которые я полюбила бы не меньше. Те места, которые ты оставляешь, всегда можно посетить снова, — добавила Рейчел.