Тень евнуха

За все время своего существования человечество выработало всего три способа достижения бессмертия: дети — самый распространенный, религия — самый респектабельный и искусство — самый изысканный.

За все время своего существования человечество выработало всего три способа достижения бессмертия: дети — самый распространенный, религия — самый респектабельный и искусство — самый изысканный.

— Блин. Да что ж это за зараза такая? — Рамон, несмотря на свою безупречную карьеру, совершенно не умел разговаривать по-человечески, чем приводил в ужас свою мать, умиравшую от стыда каждый раз, когда ему случалось матюгнуться в присутствии Лали Брос. Он еще раз протер глаза и начал философствовать: — Во, блин, херня, мать твою... Слушай... А так? — Тут он перешел от слов к делу и опять положил руку мне на грудь. — Как ты себя чувствуешь-то?
— Да так, пересрался немного. А вообще ничего.
— Вот и я тоже.
— Тоже ничего?
— Тоже пересрался.

Наступает момент, и тебе становится ясно, что, когда придет смерть, ты умрешь, и все тут, и ты перестаешь бояться.

Восторг интеллектуального характера более сдержан и выражается не столь явно, как влюбленность, но и не улетучивается с той же быстротой

признак зрелости — это умение относиться ко всему с любовью. Прозрение делает нас скептиками, и оттого мы страдаем еще больше, особенно когда понимаем, что жизнь приводит к смерти. А влюбленность со временем приводит к одиночеству и тоске по этому безумному, абсурдному и бешеному чувству, так похожему на счастье.

До сорока лет я не понимал, что человека оправдывает любовь и что le dur dеsir de durer может утолить только любовь, которой нет конца

хороня родных, ты поймешь, что уже не молод; что из тех, кого уже нет с нами, и складывается жизнь и что с каждой новой смертью ты все беззащитнее. И когда ты состаришься, то узнаешь, что для стариков не существует ничего, кроме прошлого

читать Пруста по-французски и чувствовал себя еще мизернее, мельчайшей амебой, перед лицом того, как можно заставить человека все это пережить при помощи слов, просто-напросто выстраивая их одно за другим

И я решил, что вместо истории буду заниматься филологией: и просто потому, что мне это нравилось, и потому, что зачитывался стихами Фоша и начинал понимать, что искусство — совершенно особенная вселенная, в которой можно безнаказанно скрыться и прожить всю жизнь, не ища себе оправдания.