Читая «Лолиту» в Тегеране

Вопреки тирании времени и политики представьте нас такими, какими мы порой не осмеливались представить себя сами: в самые личные и сокровенные моменты, в самые необычайно обычные минуты жизни. Представьте, как мы слушаем музыку, влюбляемся, ходим по тенистым улицам и читаем «Лолиту» в Тегеране. Потом представьте нас снова и вообразите, что все это у нас отняли; нас загнали в подполье и забрали у нас все.

в литературе мы ищем не реальность, а внезапное осознание истины.

Война началась однажды утром, неожиданно и внезапно. О ней объявили двадцать третьего сентября 1980 года, за день до открытия школ и университетов. Мы ехали в машине, возвращаясь в Тегеран с Каспийского моря; по радио передали, что иракцы напали. Все началось очень просто. Диктор объявил о случившемся очень спокойно, как объявляют о рождении или смерти, и мы приняли войну как бесповоротный факт, которому предстояло повлиять на все прочие соображения и постепенно просочиться во все четыре угла нашей жизни. Сколько событий сходятся в том неожиданном решающем моменте, когда, проснувшись утром, понимаешь, что жизнь твоя изменилась навсегда под действием сил, на которые ты никак не можешь повлиять?

Лучшие годы мисс Джин Броди» и даже не «1984», а набоковское «Приглашение на казнь» или – даже лучше – «Лолиту»

Понятие «дома» существует за пределами этноса и национальности, гендера, пола и религии. Это универсальное место, где могут жить все.

Книги стали нашим миром, нашим домом и способом познать себя. В

Цитаты аятоллы Хомейни и факты о его жизни я взяла из биографии Бакера Мойна «Хомейни: жизнь аятоллы» (I. B. Taurus, 1999).

«Преследование и искусство письма»);

Зору Нил Херстон, Орхана Памука.

Ираджа Пезешк-зода, автора одного из моих любимых иранских романов «Дядюшка Наполеон», и