Всюду жизнь

С 1983 по 1987 год воспитывался в детском саду областного УВД «Золотая звездочка». В саду не было ни одного ребенка, чьи родители были бы милиционерами. С тех пор Олег Владимирович Кашин не любит милицию, у которой даже детские сады коррумпированы.

Знаете, раз в год в августе возле Дома правительства на Краснопресненской набережной собирается с десяток полубезумных граждан, которые, кажется, только по случаю памятной даты ненадолго выходят из перманентного запоя? Это идейные защитники демократии из девяносто первого года, сейчас они – натуральные отбросы общества.

Бабушку не смущает то обстоятельство, что Мишенька на момент ареста был миллиардером, а у нее ничего нет, даже льгот, и вообще по-хорошему ей следует бояться, наоборот, тишины в дверном звонке, бояться того, что за ней, за старой бабушкой, не придут, скажем, вызванные ею по телефону врачи «скорой помощи» или дети-внуки, если таковые есть. Бабушка не боится ничего, кроме того, что ее может ждать судьба Ходорковского, – и бабушка, конечно, очень сильно ошибается.

Они стоят на сугробе, и их жалко. Они – жертвы родовой травмы русских государственных деятелей: не умеют из власти переходить в оппозицию, умеют быть только бывшими. И с ними, этими бывшими, у нас никогда ничего не получится. Максимум, на что они способны, – вскарабкаться на сугроб.

Во-первых, про нее, про тетку ту, по химкинскому телевидению рассказывал сам губернатор Громов. Он сказал, что органам правопорядка удалось найти организатора перекрытия трассы – это (цитирую губернатора по пересказу бабушек-телезрительниц) «женщина непенсионного возраста, хорошо одетая (рыжая шуба – это, конечно, да. – О.К.), пользуется дорогой косметикой». Мне особенно последний аргумент нравится, про косметику; вроде губернатор не самого дикого региона, рыночная экономика и прочие цивилизованные дела на вверенной территории расцветают – но, тем не менее «хорошо одета» и «дорогая косметика» для него атрибуты врага.

Еще – по радио передают по очереди два Важных Сообщения: одно о том, что ожидаются новые толчки, МЧС рекомендует покинуть дома, второе – о штормовом предупреждении и о том, что из домов выходить не надо.

Давайте поспорим: через пару дней, когда подземные толчки закончатся, калининградский губернатор соберет партхозактив и скажет, что землетрясение продемонстрировало неэффективность областной системы управления, и он, Егоров, принял решение изменить порядок избрания глав районов – для предотвращения новых землетрясений будет целесообразней избирать этих глав законодательными собраниями по представлению губернатора. Да и митинг «Калининградцы против землетрясений» представить несложно – с обязательной заявкой за десять дней до землетрясения, как и полагается по закону.

Патриотический мыслитель Крылов, озаренный похожей догадкой, считает, что власть сменится тогда, когда со сцены сойдет Алла Пугачева с ее свитой. Мне кажется, жизнь в стране изменится, когда Россия перестанет хлебать одинаковую солянку, ковыряться ножом в мясе по-французски, закусывать салатом „Цезарь“ и бутербродами с семгой

Вот этот период – между смертельным ударом и собственно смертью – наверное, самый страшный период для любого СМИ. Есть, например, один издательский дом. В девяносто шестом году он выпускал специальную антикоммунистическую газету, которая помогла Ельцину остаться президентом, в девяносто девятом Ельцин отдельным письмом поздравлял читателей с Новым годом, в двухтысячном три журналиста этой газеты написали о ельцинском преемнике целую панегирическую книгу – а сейчас вроде все так же, тот же издательский дом и те же журналисты, только постепенно нарастает какое-то нехорошее чувство. Интересно, в «Крокодиле» так было?

Сейчас большинство наблюдателей единодушно в том, что страна, как сказал бы известный киногерой, «накануне грандиозного шухера».