Кажется Эстер. Истории

Наверно, природа давно уже вобрала в свой круговорот все виды насилия, тяжелый топот армий на марше, умирающие от голода богатые деревни, воронки от взрывов, захоронения и незахороненных, а там, где мы еще только ищем покоя, давно свершилось превращение, и с каждым вздохом, каждым надкусом яблока мы становимся частью этого круговорота, частью всеобщей интоксикации, частью преступления, которое мы не совершали, однако незнание законов природы не делает нас невинными, не освобождает от греха. Если Каин убил Авеля, а Авель был бездетный — кто мы тогда?

Если Каин убил Авеля, а Авель был бездетный — кто мы тогда?

Эти слова полагалось носить в сердце, они по всей стране заменяли нам память, от них было не уйти, ибо они оказались пророческими во всей своей очевидной правоте, но и своей скрытой ложью, ведь нас призывали не забывать никого и ничего, чтобы мы тем легче забывали всех, кто забыт, и все, что забыто.

У них, выражаясь по-русски, были «не все дома» — немцы в таких случаях тонко намекают, что у кого-то «не все чашки в комоде».

родословное древо — это вроде новогодней елки, с украшениями и игрушками из старых картонных коробок: какие-то из шаров — они ведь особенно хрупкие — давно побились, зато иные ангелочки хоть и уродцы, но прочные, пережили все переезды

Иные из представителей моего семейства рождены были и прожили в святой, хоть и неизреченной вере, что им предназначено исправить наш мир. Другие будто с неба свалились, не пускали корней, болтались туда-сюда, почти не касаясь земли, повисая в воздухе вопросительными знаками, этакими застрявшими в кроне дерева парашютистами.

господь нагугливает наши пути, следя, чтобы мы не выпадали из колеи

а если школьный ранец покупали, у вас еще годы спустя реклама ранцев будет всплывать, не говоря уже о сайтах знакомств, а если про самого себя гугл запросить, рано или поздно даже однофамильцы исчезнут, останетесь only you [9], это все равно как если бы вы ногу вывихнули, захромали и тут же все вокруг хромать начали, весь город хромает, вроде как из солидарности, миллионы хромоногих, они образуют социальную группу, чуть ли не большинство, и как прикажете в этих условиях функционировать демократии, если получаешь только то, что уже когда-то искал, и сам оказываешься только тем, что ищешь, и ни мгновения не чувствуешь себя в одиночестве, ты в одиночестве всегда

пятьдесят лет прошло, вздохнула она, но что бы он ни играл, хоть Брамса, хоть Вивальди, хоть Баха, все звучит по-ирански

, конечно, ничего не осталось, «конечно» и «ничего» он произнес с нажимом, как бы подчеркивая бессмысленность своего путешествия, и я в тон ему тоже теперь повторяла «конечно» и даже «разумеется», словно само это исчезновение, само это «ничего», конечно же, естественно и разумеется само собой