Кармилла

Девушки — это гусеницы, которые живут в этом мире, чтобы в конце концов стать бабочками, когда придет лето; но в промежутке они бывают личинками и куколками, знаешь ли — каждая форма с присущими ей особенностями, потребностями и строением.

отвратительная черная женщина, на голове что-то вроде цветного тюрбана. Она все время таращилась из окна экипажа, ухмыляясь и кивая в сторону обеих дам. Глаза горящие, с огромными яркими белками, зубы оскалены, будто в приступе ярости.

— Сегодня ночью, — говорила она, — луна исполнена грозной магической силы. Оглянитесь на наш шлосс, посмотрите, как мерцают серебром его окна, словно невидимые руки зажгли свечи, чтобы принять гостей из потустороннего мира.

В восторге безграничного самоуничижения я живу в твоей жаркой жизни, а ты должна умереть — блаженно умереть — в моей.

Тихая уединенная жизнь без суеты — вот все, о чем мечтала семья.

Ум ее как бы противился телесной немощи: говорила она живо и очень умно.

— Ты уж не больна ли, Кармилла? Тебе, видно, плохо стало. Глоток вина не повредил бы.

Она молча поцеловала меня.

— Ой, Кармилла, наверно, ты была влюблена, да и теперь, должно быть, кого-то любишь всем сердцем.

— Никого я никогда не любила и не полюблю, — прошептала она, — кроме тебя.

Художник достал ее и горделиво предъявил. Я ахнула: женщина изумительной прелести, казалось, вот-вот оживет. Это был портрет Кармиллы!

— Ой, ты моя, ты будешь моей, мы будем с тобой вместе навечно.