Сначала ему поставили диагноз «лимфома IV стадии», что означало безнадежный случай. Он сел писать завещание и плакал, пока писал: он понял, что, несмотря на его научные достижения, большая часть его жизни прошла зря. Он был слеп, не видя своих близких и не вспоминая о них, а они заботились о нем как могли. Он сам превратился в бездушный алгоритм, пока болезнь не напомнила ему, кто он такой.