«… – Он избил меня тогда. Очень сильно избил, – старик замолчал и посмотрел на рюмку. Взял ее дрожащей рукой и выпил. – Нет, я все равно любил его. Это же мой сын. Мой первенец. В общем, я всегда был на его стороне. По правде сказать, – старик, будто боясь, что его услышит еще кто-нибудь, кроме бармена, перешел на шепот, – тогда, ну когда он пристукнул этого мальчишку, я был полностью за своего парня. Таким паршивцам самое место в аду. И я думаю, если б не Санька его, то… он бы Саньку точно не пожалел. Хотя теперь и не знаю, что было бы лучше…»
