Янка

Янке казалось, что она до сих пор, как Маруська, все стаскивает и стаскивает с головы черный платок.

«Сердцу ведь не прикажешь, с места не сдвинешь».

Он много чего от мужиков наслушался. И про наркотики, и про паленую водку.

Родной город Янке снился. Часто. Улицы его. Дома. Раньше все казалось таким обычным, хотелось вырваться, уехать, сбежать от всех этих одинаковых кварталов, деревьев, домов, магазинов, где все всегда одно и то же, от всех этих людей, которые тоже – одни и те же из года в год. А теперь…

И даже если расстались, надо сохранять с человеком добрые отношения и быть благодарной за прошлое чувство и все, что…

«Люблю, не люблю… Привычка осталась…»

На поминки ушли последние деньги. Но Таль молчал. Он понимал, что так надо, так принято, помянуть отца, как будто без того, чтобы накормить полпоселка, помянуть никак нельзя, а что они завтра есть будут – кого это волнует?

По поводу поездки Янка как-то попыталась поговорить с мамой.

От Я до А – весь мир в твоем имени, все, что в нем есть, потому что все, что есть, – это слова, а слова состоят из букв, а в тебе весь алфавит. Ну и Н для крепости

Поперечная» – так про тебя говорят? От Я до А – весь мир в твоем имени, все, что в нем есть, потому что все, что есть, – это слова, а слова состоят из букв, а в тебе весь алфавит. Ну и Н для крепости.