Я и Оно (сборник)

Под влиянием стремления организма к самосохранению этот принцип сменяется «принципом реальности», который, не оставляя конечной цели – достижения удовольствия, – откладывает возможности удовлетворения и временно терпит неудовольствие на длинном окольном пути к удовольствию.

Мы отклоняемся от цели, однако не можем не остановить свое внимание на какое-то время на объектных идентификациях Я. Если они берут верх, становятся слишком многочисленными, чересчур сильными и несовместимыми друг с другом, то можно ожидать патологического результата. Дело может дойти до расщепления Я, когда отдельные идентификации из-за сопротивлений изолируются друг от друга, и, возможно, тайна случаев так называемой множественной личности как раз и заключается в том, что отдельные идентификации попеременно привлекают к себе сознание. Даже если до этого не доходит, все же возникает вопрос конфликтов между различными идентификациями, на которые распадается Я, – конфликтов, которые в конечном счете отнюдь не всегда можно охарактеризовать как патологические.

в отделении Сверх-Я от Я нет ничего случайного, оно отражает самые важные черты индивидуального развития и развития вида; более того, придавая влиянию родителей устойчивое выражение, оно увековечивает существование факторов, которым обязано своим происхождением.

Я – это лишь наиболее модифицированная часть Оно.

Сверх-Я оно является наследником эдипова комплекса и, следовательно, ввело в Я самые величественные объекты.

Я большей частью образуется из идентификаций, которые сменяют утраченные катексисы Оно;

Сверх-Я, тем не менее, на протяжении всей жизни сохраняет характер, полученный вследствие своего происхождения от отцовского комплекса, то есть способность противопоставлять себя Я и справляться с ним.

Сверх-Я проявляется в основном в виде чувства вины

У Оно, к которому мы в заключение возвращаемся, нет средств доказать Я любовь или ненависть. Оно не может сказать, чего хочет; у него не возникло единой воли. В нем борются эрос и влечение к смерти; мы слышали, какими средствами одни влечения защищаются от других.

Легко показать, что Я-идеал удовлетворяет всем требованиям, которые предъявляются к высшему существу в человеке. В качестве замены стремления к отцу оно содержит в себе зародыш, из которого образовались все религии. Суждение о собственной несостоятельности при сравнении Я со своим идеалом вызывает то смиренное религиозное ощущение, на которое ссылается страстно верующий. В ходе дальнейшего развития роль отца продолжали играть учителя и авторитеты; их заветы и запреты сохранили свою власть в Я-идеале и теперь осуществляют моральную цензуру в виде совести. Напряженные отношения между требованиями совести и поступками Я ощущаются как чувство вины. Социальные чувства основаны на идентификациях с другими людьми, возникающих из-за сходства Я-идеала.