Как правильно вскрыть мозг

Как выразился Сестан, мозг остается для нас самой таинственной частью тела: «наименее — какое слово тут будет правильным? Ну, скажем, наименее хорошо понятой». И добавляет: «Если ты достаточно безумен, чтобы заняться исследованием мозга, ты должен смириться с тем, то вопросов всегда будет больше, чем ответов. Ты всегда будешь в поиске. Всегда».

Во время нашего разговора в июне, незадолго до того как статья была готова к публикации, Сестан часто повторял, что поражается тому, какое направление в последнее время принял эксперимент. «Я же начинал все это, надеясь, что смогу проследить все связи, — говорит он. — Но за последние три года случилось так, что весь проект стал скорее исследованием смерти, чем исследованием коннектома».

Команда Сестана не только добилась шестичасовой продолжительности перфузии органов, но и смогла восстановить полный метаболизм в большей части мозга — клетки мертвого мозга свиньи получали кислород и глюкозу и перерабатывали их в жизненно важные продукты обмена веществ вроде углекислоты.

В 2019 году смерть мозга — а значит, полная потеря сознания — превратилась в подобие движущейся мишени: исследования показали, что пациенты, которых считали находящимися в глубокой коме в результате травматического повреждения мозга, в действительности могли коммуницировать.

Первый насос для перфузии в 1930-х изобрели Алексис Каррель, нобелевский лауреат, сочувствующий нацизму, и его близкий друг, авиатор Чарльз Линдберг; насос использовали для поддержания кровотока в кошачьих щитовидных железах во время операций по трансплантации. Следующие поколения инженеров усовершенствовали и автоматизировали «искусственное сердце» Карреля–Линдберга: если в последние четверть века вам доводилось ложиться на операцию на открытом сердце, скорее всего, у ваших врачей была система перфузии для поддержания кровоснабжения мозга.

Сестан и его команда в итоге поменяли в машине BMI почти все. Однако и исходный образец, и текущая версия, которую Йель намеревается запатентовать под названием BrainEx, работают, по сути, одинаково. Сперва мозг почти полностью освобождается от черепной коробки, а все артерии, кроме сонных, прижигаются или зашиваются. Затем оттуда сливается вся оставшаяся кровь. Одновременно с этим в специальном резервуаре доводится до температуры тела и насыщается кислородом жидкость для перфузирования — объемом примерно с винную бутылку. Как и настоящая кровь, перфузат после оксигенации становится темно-алого цвета.

Когда я встретил его в первый раз, он прижимал брелок с ключами к голове и объяснял, что жир в мозге, действуя как проводник, позволяет запереть машину на расстоянии больше квартала. После нажатия на кнопку «Субару» действительно издала предупредительный гудок.

Попытки реанимировать мозг млекопитающих не прекращались с тех самых пор, как ученые поняли его значение. «Провести живительный ток в центр образов, продлить его жизненные силы, восстановить их и, если можно так выразиться, управлять ими — таковы цели моих изысканий», — писал итальянский медик Джованни Альдини в начале 19-го века.

В своей книге 1803 года Альдини описывает обезглавливание вола и присоединение головы к электрической батарее. Голова почти сразу начала резко дергаться, как будто в судорогах. Позднее он в своих опытах перешел к людям. «Левый глаз практически открылся», — писал Альдини об убийце Джордже Фостере, чье тело после казни