Первая Арена. Охотники за головами

Сейчас на мне надета лишь рваная толстовка, н

Я никуда не еду. Когда твои планы провалятся и тебе не удастся проехать вверх по реке, можешь вернуться назад. Я буду здесь.”
Я не ждала ни секунды больше. Я схватила Бри за руку, повернулась и гордо пошла с нею к двери. Бри заплакала и я знала, что уходить нужно быстро. Я в последний раз остановилась перед дверью.
“Ты совершаешь ошибку,” – выпалила я.
Но она даже не обернулась, чтобы попрощаться. Я знала, что она не сделала бы этого.
Я открыла дверь и захлопнула ее за собой.

Я бывала на ринге и раньше. Я частенько получала. И становилась сильней. Я не боюсь.

что я сделаю.
Я выживу.
Я не вижу причин, почему у меня нет шансов. Если я что-то и умею делать, так это драться. Я была воспитана так

Я не верю в это, – резко отвечаю я. – Я это знаю. Я собираюсь выжить. И я выживу, – я слышу растущую уверенность в своем голосе. Я всегда могла настроиться, вбить себе что-то в голову так, что иначе сделать уже не могла. Несмотря ни на что, я чувствую, как меня наполняет вновь обретенная уверенность, новый оптимизм.
И неожиданно в тот момент я принимаю решение: я выживу

отвечаю я. Это фраза, которую папа часто говорил мне, и я удивлена слышать те же самые слова из своих уст. Это взволновало меня: сколько же я впитала от него? Я слышу твердость в своем голосе, твердость, которую я до этого дня никогда не осознавала, и я почти ощущаю, как он говорит сквозь меня. Жуткое чувство.
– Бен, – говорю я

Я качаю головой. Я устала. Я истощена. Я ранена. Я голодна. Эта комната из цельного металла. Снаружи сотни вооруженных охранников. Мы где-то под землей. Я даже не знаю где. У нас нет оружия. Мы ничего не можем сделать. Ничего.
Кроме одного, понимаю я. Я могу пасть, сражаясь.
– Я не позволю им просто отправить себя на смерть, – неожиданно говорю я в темноту.
Он поднимает на меня глаза. “Что ты имеешь в виду?”
– Я буду сражаться, – говорю я.

Я трясу головой. Я думаю о том же самом, но безрезультатно.
– У меня кончились способы, – говорю я.

Я знаю, – сурово отвечаю я. Зачем лишний раз напоминать об этом. На самом деле я вообще не хочу об этом думать.
– И что ты собираешься делать? – спрашивает он меня.
Я смотрю на него.

Я снова чувствую бабочек в своем животе и неожиданно думаю, что я становлюсь слишком привязанной к нему. Мне нужно оставаться трезвомыслящей, сильной и беспристрастной. Я быстро отворачиваюсь, возвращаясь на свою сторону камеры.
Я вижу, что Бен выглядит разочарованным. А также вымотанным и подавленным. Он облокачивается на стену и медленно съезжает вниз, садясь и положа голову на колени.
Хорошая идея. Я делаю то же самое, неожиданно почувствовав усталость в ногах.
Я сажусь напротив него в камере и опускаю голову на руки. Я так голодна. Так устала. Все болит. Я бы отдала все, что угодно, за еду, воду, обезбаливающее и постель. И горячий душ. Я хочу просто заснуть – навсегда. Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось. Если я должна умереть,