Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии

Когда тело человека остывает до 35 градусов, его знобит. Потом начинают синеть конечности. После падения температуры ниже 28 замедляются все физиологические процессы. Речь затруднена или спутанна. Ориентация в пространстве и во времени теряется. Координация нарушена, иногда невозможно даже пошевелить рукой. Некоторые теряют рассудок или впадают в панику. Другие от отчаяния могли попробовать забраться в самолет или зарыться в снег в попытках хоть как-то согреться. Кому-то, наоборот, парадоскальным образом начинает «мешать» любая одежда, и они срывают ее с себя. Кто-то впадает в прострацию. В конце концов организм перестает бороться: сердечный ритм замедляется, давление падает. Дыхание становится редким – два вдоха в минуту, потом один. Зрачки расширяются. При температуре в 20 градусов человек впадает в некое подобие анабиоза. Попросту говоря, это преддверие смерти. Происходит отказ жизненно важных органов.

Дорогой Господь, будь ко мне милостив. Море так велико, а моя лодка так мала».

Бомбардировщику наконец представилась возможность выполнить свое основное предназначение. Тернер и его боевой экипаж взяли на борт Бальхена, под руководством которого бомбили метеостанцию (которую, впрочем, по мнению Бальхена, немцы давно покинули). Но задача была выполнена – цель уничтожена.

Никто не думал о том, сколько это будет стоить, – говорил Бест своим близким. – Если нужно было вызволять людей из беды, авиация была готова вылетать столько раз, сколько понадобится. Нас не бросили, не списали со счетов, не забыли

все ездовые хаски чрезвычайно выносливы, нечувствительны к боли и не страдают от холода

Оставшиеся в ледяной пещере летчики весь вечер обсуждали появление спасателей и удивлялись тому, что этот факт на удивление мало их обрадовал. Пол Спина предположил, что постоянный холод «заморозил» их эмоции, примерно так же, как и тела. В своем дневнике он писал: «Мы сто двадцать девять дней боролись со всеми возможными опасностями и испытаниями, которые посылала нам Арктика. Наверное, после этого ничто уже не могло по-настоящему «расшевелить» нас».

В письме говорилось, что военное ведомство не имело права сообщить близким, где именно разбился «PN9E», но по отдельным смутным намекам в семье заключили, что в этом месте много льда. Родные Монтеверде из солнечной Калифорнии советовали терпеливо дожидаться, пока льды растают. Трое пилотов посмеялась этой простодушной рекомендации. Они понимали: в этом случае им придется провести в Гренландии несколько тысяч лет.

Каждый из них по очереди пережил нервный срыв: в такие моменты отчаявшемуся, горько рыдающему человеку казалось, что надо любой ценой прекратить мучения. Двое других обычно его утешали. Потом то же самое повторялось еще с кем-то. Но и этот цикл исчерпал себя. В определенный момент всеми троими овладела смертельная тоска. Они стали придумывать способы самоубийства.

Запасы продовольствия жителей импровизированного лагеря у заглохших мотосаней регулярно пополнялись. Двигались его обитатели мало, а потому худощавый от природы Спенсер умудрился даже прибавить пятнадцать килограммов, а Тетли – чуть более семи.

Там условия были немного лучше: дом был размером примерно пять на семь метров. Его тоже замело по самую крышу, причем настолько сильно, что попасть внутрь можно было только через чердачное окно.