Три встречи

радости блуждала на ее губах; казалось, избыток счастья утомлял и как бы надломлял ее слегка, вот как распустившийся цветок иногда надламывает свой стебель; обе руки ее бессильно лежали: одна – в руке ехавшего с ней мужчины, другая – на холке лошади.

Мягкие тени, нежные отблески тихо скользили по ней – по ее длинному серому платью, по тонкой, слегка наклоненной шее, по бледно-розовому лицу, по лоснистым черным волосам, пышно выбегавшим из-под низенькой шляпы. Но как передать то выражение полного, страстного, до безмолвия страстного блаженства, которым дышали ее черты! Голова ее как будто склонилась под его бременем; золотые влажные искорки просвечивались в ее темных глазах, до половины закрытых ресницами; они никуда не глядели, эти счастливые глаза, и тонкие брови опустились над ними. Неопределенная, младенческая улыбка – улыбка глубокой

эта женщина появилась мне как сновидение – и как сновидение прошла она мимо и исчезла навсегда.

Широкое белое платье облекало и теперь ее члены

Широкое белое платье облекало и теперь ее члены

Что ж – вам лучше знать. А нам неизвестно.

Passa que'colli e vieni allegramente;
Non ti curar di tanta compagnia —
Vieni, pensando a me segretamente —
Ch'io t'accompagni per tutta la via.

Я печальная картина,
Прислоненная к стене.

Подумали, подумали, какая может быть причина? Нет никакой причины

узнайте во мне Дон-Кихота Ламанчского, известного странствующего рыцаря