Одно небо на двоих

Неверный взлет – это не повод сажать самолет обратно на землю. Лети выше, впереди вся жизнь. Я буду помогать тебе, и ты найдешь свое счастье.

— У меня такое ощущение, что вы держите меня за идиота, — высказался Джек и тут же Милена добавила:

— Только ощущение?

Повтори это еще раз, — ее шепот возле уха заставил его улыбнуться.

— Люблю тебя, Вирджиния.

— И я люблю тебя, Саид. Я не думала, что когда-нибудь произнесу эти слова для тебя. Их хочется кричать.

Она улыбнулась, смотря на него, все еще находясь в опасной близости.

– Я думал о тебе так часто, как светит солнце в Дубае.
– Оно светит постоянно.
– Я думал о тебе постоянно.

Саид отстранился, но руки по-прежнему касались ее лица:

– Вирджиния, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто и никто не посмеет убедить меня в обрат‍

­смеет убедить меня в обратном. Что бы ни случилось, помни это.

у касались ее лица:

– Вирджиния, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто и никто не посмеет убедить меня в обратном. Что бы ни случилось, помни это.

рджиния, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто и н

Он так любит ее, что готов жениться. Она так любит его, что не может делить с другой.

Его хайяти! Она Аллахом предназначена для него. Судьба всегда намекала ему на это: когда-то давно он подарил в аэропорту крестик незнакомой девочке, и спустя столько лет он снова увидел его – на той, которой его подарил. Разве не судьба, когда отец желает проучить сына, заставить его бросить летать, ставя его на один рейс с этой девушкой, а сын взлетает выше? Потому что любит! Разве не судьба, когда жестокая болезнь их запирает на острове, отрезает от всего мира и оставляет один на один? Разве не судьба, что Вирджиния открыла дверь в его дом ключом, который он потерял много лет назад в институте? Это судьба, потому что Даниэль ради шутки отдал его своей дочери, она вошла в дом, из которого теперь не выйдет никогда. Именно в этом доме они будут счастливы всю жизнь и будут смотреть, как растут их дети.