Больно не будет. Нефантастика

Они стеснялись называть Галину Михайловну на «ты» и понимали, что после центнера съеденной вместе картошки «вы» — уже смешно. Поэтому строили предложения так, чтобы избежать обращения в принципе.

Тут погрузчик такой шустренький катается — я и ему изловчился, манипулятором дотянулся и, когда тот мимо проезжал, душу-то и приварил. Ну, понятное дело, люди набежали — что такое, Билетёр (они меня Билетёром называют) сам по себе включился, ах, сбой программы. Ничего, поковырялись в мозгах да отстали. А с транспортировщиком тем мы быстро задружились. Он мне рассказывает, что на свете делается, я ему — какие детали идут. Но его сейчас на техосмотр отправили, да что-то все никак не вернут. Тоскую я. Вот и тебе, — кондуктор нежно погладил меня по крыше манипулятором, — душу приварил. Живи теперь. Ты — машина, ты многое увидишь.

Улица меняется. Она становится совсем другой, когда из места твоего транзита превращается в место жительства. Если ты просто ходишь по ней — хоть по тридцать раз в день — она все равно чужая. Ты можешь помнить на ней каждый камень, каждую сломанную ветку, каждое «Вася+Маша», нацарапанное ножичком на скамейке — она все равно будет для тебя всего лишь улицей.
Но если ты на ней живешь, она меняется. Открывает для тебя закутки, каких не замечал раньше. Направляет в подъезды, где можешь пересидеть непогоду. Дает лавочки, на которых никто никогда не сядет, кроме тебя и таких, как ты. Ты здесь живешь. А они, другие — сквозь тебя ходят.