Скрипка (Московская скрипка)

Его влекла большая Москва, на него действовало многолюдство, как воодушевление, и чужое сердце интересней своего, — он хотел испытать свою душу во всей многообразной судьбе нового мира, а не только в качестве скрипача, не в одних узких пределах своего таланта.

Улыбка юности и бессмысленное очарование украшали ее, но она сама этого не замечала…

Пойдем, жевнем чего-нибудь, — сказал ей Полуваров.
— Жевнем, — по-женски покорно согласилась Кузьмина.
Они пошли в буфет; там Полуваров съел сразу восемь бутербродов с колбасой, а Кузьмина взяла себе только два пирожных, она жила для игры, для музыки.
— Полуваров, почему ты ешь так много? — спросила Кузьмина. — Это, может, хорошо, но на тебя стыдно смотреть.

ущельях же крыш, где-нибудь между пожарным лазом и трубой, уединялись женихи с невестами и до утра не закрывали глаз, находясь ниже звезд и выше многолюдства.

ей обещали показать все аттракционы парка культуры и отдыха и купить цветов и два торта.

Свои интересы при этом она не отвергала — ей тоже надо было девать куда-нибудь свое большое тело, — она их лишь откладывала до более дальнего будущего: она была терпелива и могла ожидать.

сиял огнем и блестел радостью город ее юности, мировая столица человеческого труда, ума и человечности.

она чувствовала в уме происхождение различных дел и мысленно принимала в них участие

ак восходит пустая неимущая луна на погасшее небо

Окна ее квартиры выходили поверх окрестных московских крыш,