ru
Герцогиня Абрантес

Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне, Революции, Директории, Консульстве, Империи и восстановлении Бурбонов

Notify me when the book’s added
To read this book, upload an EPUB or FB2 file to Bookmate. How do I upload a book?
  • Evgeniia Marchenkohas quoted4 years ago
    политической драмы. Это был истинный республиканец, но без малейшего оттенка якобинства. Он мечтал об утопии, желая Франции республиканского правления без тех ужасов, которые, по несчастью, связаны с этим словом.
  • Valeria Zyumovahas quoted4 years ago
    и истинно великие, всеобъемлющие: доказательством служит правление его. Я не стану до­прашивать сердце человеческое, разрывать кости и требовать отчета у могилы: довольствуюсь тем, что остается в виду у всех.

    Людовик XVIII, на мой взгляд, был человек высокой учености, мудрый, превосходно знавший людей. Я часто наблюдала его в частных аудиенциях и один раз оставалась с ним наедине на протяжении трех четвертей часа.

    У него были высокие намерения и большое желание действовать для блага государства, но его окружали страшные препятствия...
  • Valeria Zyumovahas quoted4 years ago
    Первым следствием благоприятной перемены к нам самого могущественного из европейских монархов было возобновление связей между Парижем и Петербургом. Император Павел прислал во Францию генерала Спренгпортена с письмом, в котором благодарил Бонапарта за хорошее обхождение с его подданными. Но визит Спренгпортена не имел дипломатического характера. Он отдал письмо Первому консулу во время частной аудиенции и прибавил изустно все, что могло возобновить дружественные сношения между Россией и Францией.
  • Джон Белкинhas quoted8 years ago
    Во время осады Тулона Бонапарт проявил себя как истинный патриот. Жюно часто рассказывал мне, что генерал, умеренный в своих мнениях, сначала имел некоторое предубеждение в отношении молодого офицера, потому что в нем ощущался сильный революционный дух. Но таков был образ мыслей всего семейства его.
  • aie00has quoted8 years ago
    Прочитав все бумаги, которые он достал из портфеля, Жюно сказал:
    — Вот что происходило со мной в этот несчастный год!.. Вот мои дела! Вот истина!.. Неужели из уст Наполеона имя мое должно перейти теперь к потомству в ложном виде? Эта мысль убивает меня!
    — Но как же поступить в таких обстоятельствах? — спросила я у Дюрока. — Мне кажется, тут надобно что-нибудь сделать... Прежде у нас была Жозефина, но как обратишься к императору через Марию Луизу?
    Но тут я остановилась — мне пришел на память разговор мой с Наполеоном в 1808 году, и я согласилась в душе своей, что Жюно говорит правду: император переменился.
    Это утро чрезвычайно облегчило тоску Жюно; он мог говорить со мной о произошедшем.
    Потом мы рассуждали с Дюроком, когда он вырывался из своей тюрьмы, которая становилась для него тяжелой. Однажды Жюно взял его за руку и сказал:
    — Мой милый Дюрок! Ты страдаешь, как я... Я сказал тебе прежде: мы страдаем все... И так любим его!..
  • aie00has quoted8 years ago
    Бонапарт не всегда искусно владел оружием насмешки, и самые любимые им люди часто терпели боль от его ударов. Он очень любил Жюно во время Консульства и в первые годы Империи, однако избирал его иногда целью какой-нибудь грубой шутки, драл при этом за ухо чуть не до крови, и это значило совершенную благосклонность. Жюно был привязан к нему безоглядно, и это чувство уничтожало все другое. Он первый смеялся над этими шутками, смеялся от чистого сердца и не думал о них более; но иногда бывшие при том свидетелями подхватывали глупую шутку и с радостью повторяли ее. Жюно не обращал на это никакого внимания, но мой слух был тоньше, и однажды случилось, что подобная шутка рассердила меня.
    Первый консул был в этот день чрезвычайно весел. Мы гос
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)