История, конца которой нет

оказывается, можно быть убеждённым, причём даже годами, что ты чего-то страстно желаешь, но только пока это желание остаётся несбыточным. А едва возникает возможность его осуществить, как хочешь лишь одного: лучше бы уж никогда этого не желать

Читая её, он слышал не только как скрипят, качаясь, толстые стволы и в их густых кронах завывает ветер, но и такие разные голоса четырёх странных посланцев. Ему даже казалось, что он вдыхает запах мха и сыроватой земли в лесу.

Всё проходит: добро и зло, глупость и мудрость, красота и уродство. Всё пусто… всё тленно… всё неважно…

Но некоторые вещи нельзя понять, сколько бы ты о них ни думал, – их постигаешь на собственном опыте.

– Ты и не мог слышать, – ответила Древняя Морла. – Даже мы не можем его вспомнить. А она носила не одно имя, но все они забыты. Всё прошло, всё миновало. Так-то! Но без имени она не может жить. Девочке Королеве необходимо найти новое имя – тогда она выздоровеет. Но выздоровеет она или нет – это всё равно.
Морла прикрыла веками свои огромные, как пруды, глаза и начала медленно втягивать голову в панцирь.
– Подожди-подожди! – закричал Атрейо. – Как она получает имена? Кто может дать ей имя? Где мне найти это имя?
– Никто из нас, – просипела Морла, – ни одно создание Фантазии не может дать ей новое имя. Поэтому всё зря! Не огорчайся, малыш, всё это, право, неважно.
– А кто может дать ей новое имя? – не унимался Атрейо. – Кто может спасти её и всех нас?
– Ишь, расшумелся, – булькнула Морла. – Оставь нас в покое, уходи восвояси. Мы сами не знаем, кто может.
– Если ты этого не знаешь… – Атрейо кричал всё громче, – то кто это может знать? Морла ещё раз открыла глаз

Каждая настоящая история – это история, конца которой нет.
Он обвёл взглядом ряды книг, стоящие на стеллажах до самого потолка, и, указывая на них мундштуком своей трубки, продолжал:
– Множество дверей ведёт в Фантазию, мой мальчик. И немало таких вот волшебных книг. Только некоторые люди ничего не замечают. Всё зависит от того, у кого в руках оказалась книга.
– Значит, «История, конца которой нет» у каждого своя?
– Думаю, что так, – отвечал господин Кореандер, – а кроме того, есть ведь не только книги. Есть и другие возможности войти в Фантазию и вернуться назад. Ты сам ещё это заметишь.

Есть люди, которые никогда не могут попасть в Фантазию, – сказал господин Кореандер, – а есть и такие, которые могут, но остаются там навсегда. А ещё есть такие, которые уходят в Фантазию, а потом возвращаются назад. Вот так, как ты. Они-то и лечат оба Мира.

Он пил и пил, пока не утолил жажду. Радость переполняла его – радость жить и быть самим собой. Потому что теперь он снова знал, кто он такой и к какому Миру принадлежит. Он родился заново. И самое прекрасное было то, что теперь он хотел быть именно тем, кем он был. Если бы он мог выбирать из бесчисленных возможностей, он выбрал бы только эту одну. Теперь он знал: в мире есть тысячи тысяч радостей, но, в сущности, все они – одна-единственная радость: радость любить. Любить и радоваться – это одно и то же.
И потом, много лет спустя, когда Бастиан давно уже возвратился в свой Мир, когда он стал взрослым и даже старым, его никогда не покидала эта радость. В самое тяжёлое время радость эта жила в глубине его сердца, и заставляла его улыбаться, и утешала других людей.

Помнишь, как ты нас спас, когда мы были ещё Ахараями, самыми разнесчастными созданиями Фантазии? Но теперь мы сами себе до смерти надоели! То, что ты сотворил с нами, было сначала так весело! Но теперь мы помираем со скуки. Мы порхаем, порхаем, порхаем, и нам не за что уцепиться. Даже игру мы не можем затеять – у нас нет никаких правил. Ты превратил нас в смешных паяцев! Вот так спасение! Ты обманул нас, Великий Благодетель!
– Но ведь я хотел как лучше, – прошептал мальчик в ужасе.
– Конечно! Как лучше тебе! – заорали Шламуфы хором. – Ты вообразил себя Благодетелем! Небось думал: «Ай да я, вот какой я добрый!» А расплачиваться за твою доброту приходится нам, Великий Благодетель!

Ты ищешь Живую Воду. Ты хотел бы научиться любить, чтобы найти дорогу в свой Мир. Любить – легко сказать! Живая Вода спросит тебя: «А кого?» Любить ведь нельзя просто так, в целом, вообще. Но ты всё забыл, кроме своего имени. А если ты не сможешь ответить, тебе нельзя будет и пить. Помочь же тебе может только утерянный сон, который ты тут разыщешь. Эта картина и поведёт тебя к роднику. Но за это тебе придётся забыть и последнее, что у тебя ещё есть, – самого себя. И ещё тут нужен тяжёлый, упорный и терпеливый труд.