Скажите, Тиль. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Как вы примирились с этим?
— Простите? — не понял я.
— Со смертью, — уточнила она.
Я был удивлен, что это интересует ее, но все же ответил:
— Я не примирился с ней. Примирение это невероятно, особенно для того, кто хочет жить вечно. О ней всегда помнишь, хоть и стараешься не вспоминать. Во всяком случае, большую часть дня. — Думаю, моя усмешка не понравилась бы даже мне.
— Я понимаю вас, — неожиданно серьезно ответила она. Я хотел поинтересоваться, что может понимать девушка, которой не исполнилось еще и двадцати и которая может прожить до двухсот, в таком зыбком понятии, как смерть, но не стал и на этом законил разговор. Проводил ее до ложи Катарины, а затем вернулся к Данте и с удивлением увидел здесь Талера.