Лживая взрослая жизнь

За два года до того, как уйти из дома, отец сказал маме, что я совсем некрасивая. Сказал почти шепотом

Меня разбудила сирена “скорой помощи”. Было четыре часа утра, я с трудом вспомнила, где нахожусь, а когда вспомнила, сразу подумала: я буду всю жизнь несчастлива.

Но кто мог гарантировать, что, расплакавшись, я не заявлю ей, что это она во всем виновата, не крикну со всей яростью, на какую способна, что я сделала так, как она просила, что я смотрела внимательно, как велела смотреть она, а теперь понимаю, что не надо было этого делать, ни за что, никогда, потому что я обнаружила, что лучший друг моего отца – отвратительный человек – за ужином сжал лодыжками ногу моей мамы, а она не вырвалась с возмущением, не воскликнула “Что ты себе позволяешь?!”, не помешала ему? В общем, я боялась, что, если дать волю слезам, решимость молчать об увиденном ослабнет, а этого я никак не могла допустить. Я прекрасно понимала, что как только я признаюсь, Виттория подойдет к телефону, позвонит отцу и все ему выложит, радуясь, что может причинить боль.

Все – это что? Я задумалась и мало-помалу успокоилась. Я в сотый раз вспоминала, что конкретно я видела, гнала прочь фантазии, день за днем пыталась избавиться от ощущения, что с моей семьей вот-вот произойдет нечто ужасное.