Вскоре город превратился в потемневшие свидетельства того вида укушенной блохами полу-сельской местности, которая всегда особенно угнетала его: убогие маленькие дома и другие, необъяснимо новые и солидные, расположенные слишком близко друг к другу для любого удовлетворительного уединения или использования в сельской местности, слишком далеко, слишком бесформенно друг от друга, чтобы иметь какое-либо сообщество; маленькие кусочки плохо обработанной земли позади них и вдоль дороги, между ними, мусор и порезы, сломанные сараи и вываленные рекламные щиты: он прошел поздний, поздний трамвай, без пассажиров на борту, далеко ближе к концу его пробега.