Невеста

Зачем мир, в котором нет места радости?

Нет ничего важнее жизни. Оставь пафосную чушь кликушам. Не стоит умирать из-за чести, долга или любви. Пока ты дышишь, ты можешь отыскать новую любовь. Или понять, что долг был не столь важен, а те, которые кричат о чести, весьма часто сами ее не имеют.

Бульон. Говяжий. Вываренный до густоты, с кусочками зелени и перепелиным яйцом, нарезанным мелко. И вином красным, кажется, сдобренный. Вкусный до того, что девушка искренне огорчилась, когда бульон закончился. Впрочем, огорчение длилось недолго. Были еще ростбиф с пюре из дикой моркови и сельдерея, пироги с зайчатиной и тушенные в меду перепелки. Воздушные корзиночки с ягодами.
Шоколад.

И дыба.
Щипцы. Тиски. Ножи. Шипы и иглы.
Аист. Кевтонский крест. Кошачья лапа…
В первый раз ему казалось, что любую боль можно выдержать с честью, но его быстро избавили от иллюзий.

– Отпусти!
– Нет. Если отпущу – сбежишь. А я слишком старый и больной, чтобы за тобой гоняться.

Только вот волшебный подорожник остался в детстве.
И книжки.
И пироги.
И бабушкины мешочки с травами.
И уверенность, что завтра, в крайнем случае послезавтра, все будет хорошо.

Нельзя слушать, что шепчут туманы.
Лгут. Рисуют миражи на белых простынях. Стоит вглядеться в молочную взвесь, как потеряешь разум. Оден его уже потерял, где-то там, в яме.

– Правда, ты не хочешь? – Я протянула кувшин Одену, искренне надеясь, что тот откажется. Сливок мало, а Одена много.

– Альвы… они связаны с жизнью.
В Королеве Туманов жизни не было ни капли.
– И со смертью тоже, потому что смерть – это часть жизни. Мертвое кормит живое. А живое становится мертвым. Так было и так будет.

Отзовись.
Ты далеко. Тебе больно. И ты голодна. Мне ли не знать, что такое голод? Не веришь? Зря… Голод – это когда стираются границы дозволенного. У тех, кто слабее, – раньше. У тех, кто сильнее, – позже. Они сопротивляются, цепляясь за глупые понятия чести и достоинства, потому что всего остального их лишили.
Слышишь мою боль?