Пересолил

Этак мы всю дорогу поедем? – спросил землемер, чувствуя сильную тряску и удивляясь способности русских возниц соединять тихую, черепашью езду с душу выворачивающей тряской.

Однажды напало на меня три разбойника... Так что ж ты думаешь? Одного я так трахнул, что...

Да, брат... – продолжал землемер. – Не дай бог со мной связаться. Мало того что разбойник без рук, без ног останется, но еще и перед судом ответит... Мне все судьи и исправники знакомы. Человек я казенный, нужный... Я вот еду, а начальству известно... так и глядят, чтоб мне кто-нибудь худа не сделал. Везде по дороге за кустиками урядники да сотские понатыканы... По... по...постой! – заорал вдруг землемер. – Куда же это ты въехал? Куда ты меня везешь?

– Да нешто не видите? Лес!

«Действительно, лес... – подумал землемер. – А я-то испугался! Однако не нужно выдавать своего волнения... Он уже заметил, что я трушу. Отчего это он стал так часто на меня оглядываться? Наверное, замышляет что-нибудь... Раньше ехал еле-еле, нога за ногу, а теперь ишь как мчится!»

– Черт знает какая у тебя телега! – поморщился землемер, влезая в телегу. – Не разберешь, где у нее зад, где перед...

– Что ж тут разбирать-то? Где лошадиный хвост, там перед, а где сидит ваша милость, там зад...

Одного я так трахнул, что... что, понимаешь, богу душу отдал, а два другие из-за меня в Сибирь пошли на каторгу.

– Эй, милый, – спросил землемер, – как тебя зовут?

– Меня-то? Клим.

Землемер Глеб Гаврилович Смирнов приехал на станцию Гнилушки

Девкино, имение генерала Хохотова.

высились какие-то бугры, не то прошлогодние стоги, не то деревня

Поедешь по ней, так наверно заедешь к черту на кулички.