Реквием

Маскированный. Нет. Я приду только к концу представления.

Директор. Когда застрелится актер?

Милосердия! Милосердия!

Молчание. Директор тревожно оглядывается, ждет хотя бы эхо, но ненарушимы молчание и мрак. Зажимает голову руками и молчит.

Только и отдыхаешь, когда остаешься один. (Осматривается.) Да, света достаточно: они видны ровно настолько, насколько нужно. Хороший свет. Но откуда здесь столько дверей? Они хлопали так, точно он уходил в бесконечность. Это оттого, что ночь и звуки нелепо громки. Оттого, что ночь. (Поправляет стол и стул.) Так будет лучше. Да, хороший свет. Отдохнем.

Раз-два-три… Как странно: откуда взялось столько дверей? Еще одна… две. Ушел.

Дайте свет на эстраду и уходите. Я хочу быть один. Вы слышите… или вы оглохли? Уходите.

образ женщины , которая была прекрасной.

Если кто-нибудь не видит нас во сне, то мы – не спим. Но вы изволите шутить, Ваша светлость? И я боюсь, что эта процессия безмолвных призраков уже утомила вас. Позвольте остальных актеров представить вам завтра, а сейчас я ограничусь тем, что составляет мою гордость. Это – мои статисты. После долгих усилий мне удалось-таки добиться, что они стали похожи друг на друга, как яйца из одной корзины. Это очень смешное зрелище. Дать статистов!

Да, Ваша светлость. Это и есть веселье нашего театра. Если вы изволите вслушаться, то вы поймете: это обычная музыка, которая играется на всех балах. Хочется танцевать, когда ее слышишь.

А этот странный цветок

У вас на сцене только стол и стул… разве этого достаточно для представления?

Директор. Достаточно, Ваша светлость. Остальное они вообразят.