Кинг-конг-теория

Потому что идеал белой женщины, соблазнительной, но не шлюхи, удачно вышедшей замуж, но не растворившейся в своем муже, работающей, но не слишком успешно, дабы не задавить своего благоверного, худенькой, но не помешанной на диетах, над которой не властно время, но чье лицо при этом не изуродовано пластической хирургией, познавшей радость материнства, но не погрязшей в подгузниках и домашних заданиях, прекрасной хозяйки, но не традиционной горничной, образованной, но меньше своего мужа, — эту счастливую белую женщину, которую нам вечно суют в нос и на которую, хоть убейся, но надо непременно походить, помимо того, что она, эта женщина, бесконечно заморачивается из-за какой-то херни, — так или иначе, я ее никогда и нигде не встречала. Я вообще подозреваю, что ее не существует.

Подобным же образом и женщинам стоило бы задуматься о преимуществах приобщения мужчин к активному отцовству, вместо того чтобы пользоваться властью, которую им предоставляют политически через подстегивание материнского инстинкта. Взгляд отца на ребенка несет в себе потенциальную революцию. Отцы могут научить дочерей, что у них есть свое собственное существование вне рынка соблазнения, что они способны на физическую силу, предприимчивость и независимость суждений, что им не нужно бояться неминуемого наказания. Отцы могут показать сыновьям, что мачистская традиция — это ловушка, жестокое подавление эмоций в интересах армии и государства. Потому что традиционная мужественность так же калечит, как и приговор к женственности. Что, собственно, требуется, чтобы быть мужчиной, настоящим мужчиной? Подавлять эмоции. Заглушать в себе чувствительность. Стыдиться своей хрупкости, своей уязвимости. Порвать с детством жестоко и безвозвратно — инфантильные мужчины не котируются. Переживать из-за размера своего члена. Уметь довести женщину до оргазма, даже если она не умеет или не хочет объяснять, что ей нравится. Не выказывать слабости. Заткнуть свою чувственность. Одеваться в блеклые цвета, носить всегда одни и те же грубые ботинки, не делать причесок, не касаться украшений и ни в коем случае не пользоваться косметикой. Всегда делать первый шаг. Не иметь никакого сексуального образования, чтобы улучшить свой оргазм. Не уметь просить о помощи. Быть храбрым, даже когда совершенно не хочется. Уважать силу, какова бы ни была ее природа. Проявлять агрессивность. Иметь ограниченный доступ к отцовству. Быть богатым и успешным, чтобы покупать себе самых красивых женщин. Бояться своей гомосексуальнос­ти, потому что проникновение в настоящего мужика недопустимо. В детстве не играть с куклами, довольствоваться уродскими пластмассовыми машинками и пистолетами. Не слишком заботиться о своем теле. Подчиняться жестокости других муж­чин и не жаловаться. Уметь дать сдачи, даже если уродился нежен­кой. Отказаться от своей женственности, как женщины отказываются от своей мужественности — не по тре­бованию ситуации и не по собственной склонности, но по при­казу коллективного тела. Чтобы все оставалось как есть: женщины рожают детей для вой­ны, а мужчины идут погибать, защищая интересы кучки ублю­дочных близоруких кретинов.
Мы хорошо знаем, к чему мы откатимся, если не решимся на эту таинственную гендерную революцию. Это всесильное государство, которое инфантилизирует нас, вмешивается во все наши решения, якобы для нашего же блага, держит нас в детских подгузниках, в невежестве, в страхе наказания и исключения. Покровительственное отношение, ранее распространявшееся только на женщин, и применение стыда как передового оружия, позволяющего держать их в изо

Решает настрой, смелость, непокорность. Есть тип силы, не мужской и не женской, — она впечатляет, обескураживает, заражает уверенностью. Способность говорить нет, настаивать на своем, идти напролом. И мне плевать, носит ли герой юбку и большие сиськи или у него хуй до колена и сигара во рту.

Лузерша на поле женственности — этот образ мне не просто симпатичен — он для меня ключевой. Как и образ социального, экономического или политического лузера. Я предпочитаю тех, кто не справляется, по той простой причине, что я и сама не очень-то справляюсь. И еще потому что, в общем и целом, это в нашем лагере чаще встречаются юмор и смекалка. Если нечем выебываться, становишься более креативной.

Я предпочитаю тех, кто не справляется, по той простой причине, что я и сама не очень-то справляюсь

Потому что традиционная мужественность так же калечит, как и приговор к женственности. Что, собственно, требуется, чтобы быть мужчиной, настоящим мужчиной? Подавлять эмоции. Заглушать в себе чувствительность. Стыдиться своей хрупкости, своей уязвимости. Порвать с детством жестоко и безвозвратно — инфантильные мужчины не котируются. Переживать из-за размера своего члена. Уметь довести женщину до оргазма, даже если она не умеет или не хочет объяснять, что ей нравится. Не выказывать слабости. Заткнуть свою чувственность. Одеваться в блеклые цвета, носить всегда одни и те же грубые ботинки, не делать причесок, не касаться украшений и ни в коем случае не пользоваться косметикой. Всегда делать первый шаг. Не иметь никакого сексуального образования, чтобы улучшить свой оргазм. Не уметь просить о помощи. Быть храбрым, даже когда совершенно не хочется. Уважать силу, какова бы ни была ее природа. Проявлять агрессивность. Иметь ограниченный доступ к отцовству. Быть богатым и успешным, чтобы покупать себе самых красивых женщин. Бояться своей гомосексуальнос­ти, потому что проникновение в настоящего мужика недопустимо. В детстве не играть с куклами, довольствоваться уродскими пластмассовыми машинками и пистолетами. Не слишком заботиться о своем теле. Подчиняться жестокости других муж­чин и не жаловаться. Уметь дать сдачи, даже если уродился нежен­кой. Отказаться от своей женственности, как женщины отказываются от своей мужественности — не по тре­бованию ситуации и не по собственной склонности, но по при­казу коллективного тела. Чтобы все оставалось как есть: женщины рожают детей для вой­ны, а мужчины идут погибать, защищая интересы кучки ублю­дочных близоруких кретинов

Есть тип силы, не мужской и не женской, — она впечатляет, обескураживает, заражает уверенностью. Способность говорить нет, настаивать на своем, идти напролом. И мне плевать, носит ли герой юбку и большие сиськи или у него хуй до колена и сигара во рту

Я предпочитаю тех, кто не справляется, по той простой причине, что я и сама не очень-то справляюсь

Если нечем выебываться, становишься более креативной.

как же так вы­ходит, что вы не защищаетесь решительнее? И в самом деле, удивительно, что мы так не реагируем. Не защищаться женщин учит древняя, неумолимая политическая схема. Как обычно, двойная петля: знайте, что нет ничего ужаснее изнасилования, но не смейте защищаться и мстить. Вы должны страдать, и ничего другого вы делать не можете. Дамоклов меч промеж ног.