«Первый и наименьший из всех колокольцев – это Ранна», – произнесла нараспев Лираэль, ясно, словно наяву, видя нужную страницу из «Книги памяти и забвения». – «Ранна, снотворец, погружает в дремоту всех, кто его слышит. Второй – это Мозраэль, пробуждающий. Один из самых опасных колокольцев, причем в любом обличье. Звук этой трубки, словно качели, отбрасывает флейтиста дальше в Смерть, а слушающего – в Жизнь. Третий – Кибет, вожатый. Кибет дарует свободу передвижения мертвым или заставляет мертвых идти туда, куда велит флейтист. Но Кибет своеволен и упрям и способен увести флейтиста туда, куда ему идти вовсе не хочется. Четвертый – Дайрим, глашатай, мелодичный и звонкий. Дайрим способен наделить даром речи немого, безгласного мертвого или вернуть позабытым словам их значение. А еще Дайрим может унять чей-нибудь не в меру разболтавшийся язык. Пятый – Бельгаэр, разумный, он может восстановить способность независимо мыслить, и память, и полный рисунок некогда живой личности. Или, дрогнув в неумелой руке, стереть их вовсе. Шестой – Саранет, он же налагающий оковы. Саранет говорит глубоким, низким, властным голосом и подчиняет мертвых воле своего хозяина».
Лираэль чуть замешкалась, прежде чем произнести имя седьмой, и последней, самой длинной трубки: прикосновение к ее неизменно холодной серебряной поверхности пугало девушку.
– «Астараэль, плакальщик, – прошептала Лираэль. – Если воспользоваться им правильно, он низвергнет всех, кто его слышал, глубоко в Смерть. Всех, включая флейтиста. Не призывай Астараэля, если еще не все потеряно».