Трехгрошовый роман

Взять хотя бы беспорядочное расположение товаров – оно способно творить чудеса. Покупатель имеет возможность делать открытия. Он высматривает вещи, которые могли бы ему пригодиться. Через некоторое время его зрение невероятно обостряется. В поисках одного он находит другое. Под грудой материи его соколиный глаз вдруг, весьма кстати, находит мыло. Оно не имеет ничего общего с материей на передники, но разве оно от этого не менее пригодно? Нет! Он тотчас же берет на всякий случай мыло. Он не знает – может быть, оно ему когда-нибудь пригодится. Когда он дошел до этого, он уже покупатель.
Решающую роль играют, разумеется, цены. Если они очень уж отличаются друг от друга, они утомляют покупателя. Он начинает считать. А это ни в коем случае недопустимо. Мэкхит стремится создать всего несколько категорий цен. Ничто так не опьяняет покупателя и не поднимает его веру в себя, как вид огромного количества вещей, которые он может купить за одну и ту же сумму. Как, этот большой садовый шезлонг стоит так дешево? А этот сложный бритвенный прибор не дороже?
Однако цены следует разбивать по шкалам чрезвычайно осторожно. Публика пугается не столько крупных сумм, сколько крупных чисел. Два шиллинга кажутся подчас слишком дорогой ценой женщине, которая охотно заплатит один шиллинг одиннадцать с половиной пенсов.

учителем. Продавать – значит бороться с невежеством, с потрясающим невежеством публики! Люди в большинстве своем не знают, как плохо они живут! Они спят на жестких, скрипучих кроватях, сидят на неудобных, уродливых стульях. Их взоры, их седалища постоянно испытывают страдания, они смутно чувствуют это, но окончательно постигают только тогда, когда видят иное. Им, точно детям, нужно подсказывать, что купить. Они должны покупать то, что им может пригодиться, а не то, что им необходимо. Чтобы добиться этого, нужно обходиться с ними приветливо, услужливо. Естественно, что человек, который ничего не покупает, кажется нам отъявленным мерзавцем. «Нищий!» – думаете вы невольно, преисполняясь презрения и отвращения. Но именно эти чувства должны быть чужды продавцу. Продавец должен верить в доброе начало, которое скрыто в человеческой душе и только ждет, чтобы его разбудили; он должен быть приветливым, всегда приветливым, хотя бы у него разрывалось сердце.

Она всегда мечтала говорить ему только правду, но из этого ничего не выходило.