«У этой женщины постоянно менялся голос. То он был мягок и нежен, то – настолько резок и груб, что одно его звучание с успехом заменяло самые злобные ругательства /хотя она никогда не ругалась/, то вдруг звенел на высоких нотах, как у смешливого подростка /хотя она никогда не смеялась/. А больше, пожалуй, в ней не было ничего примечательного. Из тех, о ком говорят: «типично плебейская внешность». Лицо, которое запоминалось лишь усилием воли, и немалым, и тело, скрытое, впрочем, широким грубым одеянием, отлично приспособленное к длинным пешим переходам…»
