Авансцена

А дальше — банкетная ночь в «Астории», не расходились до самой зари, все были переполнены радостью

Недаром же и последние вести дышат долгожданным покоем. В Корее только что завершилось трехлетнее кровопускание. Под умелым командованием Рудакова, капитана первого ранга, на коронацию королевы прибыл в Лондон советский крейсер «Свердлов». Пятеро наших виртуозов — Ойстрах, Соболевский, Оборин, Малинин и Станислав Нейгауз — отменно выступили в Париже. Мир за окном, на планете, в стране…

афористичность языка казалась мне тогда панацеей. (Впоследствии я себя часто ловил на том, что персонажи мои общаются между собою формулами.)

Поздней весною врачи прилетели» — то была тогда ходовая шутка

За что же он отдал Сталину сердце? Он навсегда ему благодарен за то, что Сталин освободил его от самой мучительной из обязанностей — обязанности совершить свой выбор. Не выбирать, что думать, как чувствовать, не выбирать, как поступать. О, это благословенное право отныне не ощущать ответственности ни перед миром, ни перед собою даже за собственный век на земле! И с этим сталинским человеком нам предстоит еще долго жить.

вечную палочку-выручалочку тиранов, запутавшихся игроков и всяческой разномастной сволочи — разнузданное антисемитство

смерть, истребившую полгосударства, и эту распятую, нищую жизнь

знал, что войны не избежать, что грянет она, неминуемо грянет, и все равно истребил лучших маршалов, затем — генералов, потом полковников, он даже майоров пускал в распыл. В июньское утро он встретил врага с обезглавленной, обесчещенной армией. «Нет человека — нет проблемы».

широко распахнул врата в святилище «ордена меченосцев» (так сам он определял свою партию

Не знаю, была ли ему известна блестящая формула Шарля де Голля: «Не нужно вечно решать проблемы, нужно уметь с проблемами жить».