Буддист

Я знаю, как он планирует день в зависимости от расположения планет. Но я не знала, что он женат, пока не прочитала об этом в статье на сайте New York Times.

Айлин рассказала о духовных практиках, которыми занялась в последнее время, и заметила, что стоит ей их забросить, как она начинает верить тому, что у нее на уме. На прошлой неделе я размышляла об этой премудрости — не верить каждой возникшей в голове мысли. Я спросила ее, как она справляется с вторжением личного в рабочее пространство — то есть в психологическое состояние потока, необходимое для письма, — и она отреагировала так, будто не поняла вопроса. Похоже, Айлин ничему не позволяет туда проникнуть. Она по-прежнему мой кумир.

Мои посты слишком поверхностные, слишком бабские, слишком небрежные (я неуемный редактор), слишком простые. Так что Райнер прав: здесь есть противоречие.

мои тексты о буддисте выставлены здесь на всеобщее обозрение, но таким образом я выставляю на всеобщее обозрение свою попытку что-то понять, не знаю точно, о чем – о желании, разумеется, и о траектории горевания, – но еще и о границах, о приватном/публичном, о форме и содержании, о хрупкости эго, о позоре и стыде быть оставленной или отвергнутой, о способах заставить себя писать на неудобные темы

Большая часть моих знаний об истории кино сформировалась благодаря просмотру фильмов на канале Turner Classic Movies

Сегодня утром снова думала о своем круге молодых, преимущественно белых (хотя моей лучшей подругой среди них была Эванджелин Браун, юристка мексиканского происхождения) экспериментальных поэтесс-феминисток, обращавшихся к черным блюз-исполнительницам, чтобы удовлетворить потребность в эмоциональном порно. В начале восьмидесятых большинство из нас еще не публиковались или только начали публиковаться, многие учились в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, где знакомились с той разновидностью феминистской теории, которая не была привязана к репродуктивным правам, истории женского угнетения или сексистской репрезентации женщин. Новый феминизм был связан скорее с символическим порядком и максимой «не дай мужчинам-поэтам „Языковой школы“[4] захватить твое мышление», иными словами, это был академический феминизм, который предполагал, что написание несвязной поэзии, которая ставит на первый план собственную сложность, каким-то образом должно освободить нас от ужасов логоцентризма.

текст казался мне таким живым, что чуть ли не светился на странице

Когда «Новый нарратив»[3] только набирал обороты и мы все хотели оказаться в текстах друг друга

нашла на ютубе «Белую розу» Брюса Коннера, фильм 1967 года о попытке вывезти картину Джей Дефео «Роза» размером 11 × 8 футов и весом в тонну из ее квартиры на Филмор-стрит после того, как художницу выселили в 1965 году

как теперь смотреть на духовность, когда побывала в руках настолько травмированного учителя, профессионального буддиста?