bookmate game
ru
Books
Аркадий Ипполитов

Просто Рим. Образы Италии XXI

  • Александр Гавриловhas quoted6 years ago
    Как я, если я русский, могу не чувствовать отличия от немцев или американцев?
  • Светлана Блохинаhas quoted2 years ago
    Художник может переживать непонимание, в конце концов, он может переживать из-за отсутствия успеха, требовать его, он просто должен переживать, обязан, но если он удовлетворён успехом – он не художник и не создатель, а просто удачливый поставщик определённого товара, пользующегося спросом в данный момент.
  • Александр Гавриловhas quoted6 years ago
    Гоголь по-авангардному даже не считает нужным дать имя своему князю, ибо в данном случае князь – его alter ego. Фраза, разумеется, относится к собственным переживаниям Гоголя первой встречи с Римом, малоправдоподобно приписанных римлянину
  • Куликов Юрийhas quoted6 years ago
    Великий Ганс Зедльмайер, один из первых и главных исследователей барокко, в тридцатые годы прошлого столетия в своей книге «Архитектура Борромини», первой монографии об архитекторе, поставил диагноз – вялотекущая контролируемая шизофрения
  • Ада Сhas quoted6 years ago
    В Париже, Лондоне, Стамбуле после завоевания их новым этносом жизнь переменилась полностью, пожрав античность, в Риме же античность была столь космически грандиозна, что она оказалась не по зубам никаким изменениям.
  • Bulat Latypovhas quoted2 years ago
    Рим – центр центров и начало начал. Выбрать что-то главное в нём невозможно: каждое впечатление и каждое соображение начинают орать во всю глотку, перебивая и отталкивая друг друга. Феллини начинает Рим с Рубикона, Хозе Куитеро в «Римской весне миссис Стоун» – с панорамы Джаниколо, Гринуэй – с Пьяцца дель Пополо, Вуди Аллен – с Пьяцца Венеция. Для меня Рим начинается с Пьяцца ди Сант’Эустакио, небольшой площади в самой сердцевине древнего Кампо Марцио.
  • Bulat Latypovhas quoted2 years ago
    На месте базилики Сант’Эустакио действительно когда-то был роскошный особняк-домус, в котором обитал во времена Трояна римлянин Плакида, прославленный в войнах. Он был ценим императором, имел изящные манеры, терпеть не мог вонючих христиан, в казнях которых принимал участие по долгу службы, и очень любил ловлю зверей. Однажды, отравившись на охоту, он увидел необычайно красивого оленя, но, поскакав за ним вдогонку, никак не мог его настигнуть. Олень исчез в чаще леса, а Плакида, выбившись из сил, доехал до опушки и слез с замученного коня. В этот момент преследуемый олень, медленно ступая, вдруг появился из-за деревьев, и Плакида, в удивлении на него воззрившийся, между рогов увидел распятого на кресте Господа нашего, обратившегося к нему со словами: «Плакида, Плакида, почто преследуешь меня? Я есть Иисус, и ты чтишь Меня, об этом не зная». Плакида с тех пор уверовал, обратил в истинную веру жену и обоих сыновей, а в доме своём образовал христианскую молельню. Крестившись, он поменял имя, и отныне назвался Евстафий, что по-гречески значит «стойкий».
  • Bulat Latypovhas quoted2 years ago
    В 1644 году Урбан VIII уже умер, но за два года Борромини успел насадить на стены довольно много пчёл: эти насекомые – стемма, то есть герб, семейства Барберини, к которому Урбан VIII принадлежал. На престол взошёл Иннокентий X Памфильи, продолживший строительство. Новый папа своего предшественника ненавидел, но строительство не свернул и Борромини на посту оставил. Во время правления Иннокентия в церкви появились голуби – стемма семейства Памфили. Бронзовый голубь Памфили с лавровой ветвью в клюве – голубь, принесший весть о конце Божьего гнева в ковчег Ноя и он же голубь Святого Духа – увенчал и шпиль Сант’Иво, перекликаясь с кружащим неподалёку, над Пьяцца Навона, точно таким же бронзовым голубем на обелиске Фонтана деи Кватро Фиуме, Фонтана Четырёх Рек, грандиозного творения Бернини, которое Борромини терпеть не мог и всячески поносил, чему есть документальные подтверждения. Борромини утешало, наверное, то, что его голубь смотрит на берниниевского сверху вниз: птички до сих пор не разодрались только из-за того, что им оливковые ветви в клювиках мешают
  • Bulat Latypovhas quoted2 years ago
    Ораторио деи Филиппини. Барокко-3

    Fillippini и филиппинцы. – Католические революционеры,
    они же – мракобесы. – Филиппо Нери и аристократы. – Корсо. – Санта Мария делла Валичелла, колодец, яма, вагина, чудеса и выставка достижений маньеризма. – Римский Рубенс. – Ораторио деи Филиппини. –
    Первый офис империализма. – Капелла ди Тре Ре Маджи и Гранде Москеа. –
    Сант’Андреа делле Фратте. – Шотландцы. – Миньона и Юлия

    Сан Карло алле Кватро Фонтане был закончен в 1637 году. Борромини тут же получает новый заказ, очень крупный, на Ораторио деи Филиппини. Перевести слово oratorio довольно сложно: в данном случае имеется в виду нечто вроде клуба. Слыша постоянно «деи Филиппини», я был уверен, что это нечто вроде центра филиппинцев, которые, благодаря деятельности францисканцев и иезуитов, а также тринитариев, в большинстве своём католики, так что католицизм и сейчас главная религия в республике Филиппины – единственной католической стране в Азии. Рим сегодня, как и в XVI веке, теснейшим образом с Филиппинами связан. В XVI–XVII веках само слово «Филиппины» значило богатство, потому что пахло пряностями, а значит – золотом, пряности стоили страшно дорого, так что испанцы, первыми захватившие этот архипелаг, к его колонизации и христианизации относились серьезно. Имя архипелагу дал испанский король Филипп II. Он всем знаком с детства по прекрасной книжке Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель»: в романе король мальчиком обезьянку жёг, а потом вырос и начал жечь евреев и еретиков, протестантов и фламандцев. Знаком он также по «Дону Карлосу», как по пьесе Шиллера, так и по опере Верди, где он несколько поприличней, но тоже чудовище. Деньги, полученные от грабежа островов, через Испанию вкачивались в Рим, так что филиппинцы пахали на своих перечных и коричных плантациях, чтобы обеспечить размах папского барочного строительства. Со времён Филиппа II связь Рима с Филиппинами не прерывалась.
  • Bulat Latypovhas quoted2 years ago
    Через шесть лет после поездки в Италию Альбрехт Дюрер в 1501 году создал шедевр – гравюру «Видение святого Евстафия», с виртуозностью построенную по всем правилам ренессансной перспективы, но готически ломкую, острую, хрупкую. На первом плане – свора собак и прекрасный конь, косящий на зрителя взглядом. Животные расставлены горизонтально плоскости, подчёркнуто просто, и изображены натуралистически точно, обыденно, как на картинках в средневековых бестиариях. На оленя собаки никак не реагируют, его не замечая – то ли не видят, ибо он – мираж и фантом, то ли предоставляют Плакиде разбираться с ним самому, уже по запаху почуяв, что тут никаким реальным оленем и не пахнет. Плакида, затянутый в последний крик итальянской моды, шикарно облегающий его охотничий костюм, бухнулся, как был, не снимая умопомрачительной шапки, на колени перед субтильным не оленем даже, а оленёнком, чьи непомерно разросшиеся рога кажутся слишком тяжёлыми для его худой плоти. Заворожённый язычник широко развёл ладони и растопырил пальцы, затянутые в элегантные перчатки, обнимая и принимая в себя божественное видение.
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)