Светлейший князь Потемкин-Таврический

Безбородко считал Потёмкина гораздо более полезным государственным деятелем, нежели способным военачальником.

Принц де Линь, во многом отдавая справедливость князю, находил, что он слишком поддавался ипохондрии и по временам страшно ленился. Во время осады Очакова он занимался литературными трудами, писал мадригалы дамам и переводил церковную историю аббата Флёри. Музыка и пиршества в то время занимали его

Ко времени разрыва между Россией и Турцией относится множество писем Екатерины к Потёмкину. Из них видно, в какой мере императрица стояла выше князя по силе воли и умственным способностям

После возвращения императора Иосифа в Вену английский дипломат Кейт спросил его: «Должен ли Потёмкин после опалы графа Панина считаться главным, пользующимся полным доверием советником императрицы?» – «Да, – отвечал император, – но он советник несостоятельный. У него мало сведений; к тому же он ленив, и даже сама императрица обращается с ним как со своим учеником в делах политики; она и говорит о нем как о своем ученике и как о человеке, который скорее нуждается в руководстве, нежели способен быть руководителем. Ей доставляет большое удовольствие говорить: «Он мой ученик», «Он знанием дел обязан исключительно мне». Вы можете представить себе, что те лица, которым она это говорит, недостаточно откровенны, чтобы прямо возразить ей: так как, государыня, он ваш ученик, то он вам не делает чести». – «Можно ли думать, – спросил далее Кейт, – что влияние князя Потёмкина и доверие, которым он пользуется, ослабевают мало-помалу?» – «Нисколько, – возразил император, – но в области политики их отношения никогда не были такими, какими они считались в публике. Императрица не желает расстаться с Потёмкиным и на то имеет тысячу причин. Она не легко могла бы отделаться от него, если бы даже желала этого. Нужно побывать в России, чтобы составить себе точное понятие о положении, в котором находится императрица

Не без основания новейший биограф Потёмкина, М. Семевский, называет эти труды «формулярными списками, подцвеченными риторикой»[8].