Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневников 1911–1965

И жить торопится, и чувствовать спешит (цэ)

"Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным."

Однажды написал в своем дневнике ивлин. И можно было бы продолжить: "И сделаю другим так же, ибо нефиг мне, такому хорошенькому, страдать в одиночестве". Чем, собственно, небезуспешно и занимался, не щадя никого, даже самых близких. И все как бы терпели, а если опрометчиво брыкались, то в конце концов все равно приходилось терпеть. Примерно такие ощущения у меня образовались после прочтения книги.

Начинается все с изумительно безграмотной, но все равно совершенно прелестной записи совсем маленького ивлина. И заверте... Часть записей просто примитивно, по-бытовому скучна, поэтому и снизила книге оценку. Но уж если он распишется, то тушите свет. Ну, очень сердитый, и язвительный, и ироничный англичанин. Причем, по молодости чего-то там такое, видимо, очень крамольное ваял на страницах о своих бесчинствах и потом выдирал листки из дневника. Осторожничал. Я прямо расстроилась. Вот пошто?!!
Впрочем, кое-что интересное все равно просочилось. Например, приключения в парижах, в мужских борделях, с трансгендерами, ряжеными аки карнавальные мадамы. И... якобы наш ивлин просто посмотрел на разврат, а пальцами никого не трогал. Ну да. Ага. Да щас. Вот так прям и поверила.

Первая жена успела убежать от него, зато вторая попалась. И я зачем-то нашла в сети фотографию семейства во. Очень печально смотреть на жену. Очень. Такие грустные, измученные, настороженные глаза у миссис во. Впрочем, на свадебных снимках она уже убитая каким-то горем, наверное, нехорошим предчувствием. Потому как, пока она рожала и воспитывала детей, содержала дом, наш ивлин жил на всю катушку. Пил, ел, гулял, воевал, крутил романы, закупался шмотками (модник был, ага) и писал книги.

Да и вообще ивлин уделил очень мало места своим женщинам и детям в личных записях. Причем, своих детей вообще не щадил и не любил. Натуральный чайлдфри. Зато полно красочных отчетов о друзьях, о попойках, о путешествиях, об участии в войне и о творческом процессе, конечно же.

Про войну, кстати, писал просто нечто удивительное. Я, конечно, понимаю, что это ему и его сослуживцам не очень повезло какое-то время прозябать в тылу, вместо того, чтобы реально воевать. Но пока читала, не покидало ощущение, что они там сатанели от тоски и безделья. И с каким сладострастием ивлин вспоминал о постоянных случаях любви среди морячков. Как, значит, поймали их, айда на товарищеский суд, и тюремное заключение. И... очередной случай... И у меня сразу такая мысль: "Шта? ШТА? Это вы так воевали, блин?" Ахаха.
Однако же, именно тогда ивлин написал обожаемое мной "Возвращение в брайдсхед". Все, что было, все пошло на пользу дела.

"В Гибралтар пришли в шесть утра. Последние десять дней дохли со скуки. Все книги в библиотеке прочитаны, почти все вино выпито, все сигары выкурены, большая часть съестного съедена. Интерес вызывают разве что суды над гомосексуалистами. Я защищал морского пехотинца Флоренса. Получил восемь месяцев. Его партнер - одиннадцать. Моя речь в защиту обвиняемого удалась."

Ну, короче, добреньким и удобным он ни разу не был. Но что мне понравилось, вовсю критиковал и высмеивал британскую заносчивость и прочие имперские замашки. И кушали, кушали его соплеменники, аж за ушами похрустывало.
Вот это высказывание очень похоже на его личное кредо.

"Совершить внутренний акт самоотречения и стать чужим этому миру; наблюдать за своими соотечественниками так, как как наблюдаешь за иностранцами, удивляясь их обычаям, с терпением относясь к их глупостям и с равнодушием - к их враждебности. Не в этом ли секрет счастья в наш век посредственности?"

Уже хотя бы поэтому ивлин очень-очень крут, но какие же печальные глаза у миссис во...