Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой

– А ты тогда чего такой довольный?
– Да я штаны расстегнул и нассал на него, прям на руль, на пиджак, на пальто его поганое. На лысину хотел, но не достал.
– А он чего?
– А чего он? Промок, наверное.

Я говорил Горшку, давай займемся твоим здоровьем и на полгода прекратим гастрольную деятельность, приостановим «Тодда». Тебе уже всерьез надо озаботится здоровьем. Он сказал: «А что же они будут кушать?» Он переживал за своих музыкантов, а им все по барабану было.

Чудо ламповое – это персонаж, который имеется на всех более или менее приличных концертах, во всех городах и странах. Он должен быть обязательно пьян и недоволен. В зависимости от возраста он должен возмущаться звуком (раньше был теплый, ламповый), светом (раньше был ярче), организацией (раньше пиво было дешевле), репертуаром (старые песни ого-го, а новые говно), короче, всем.

«Пидорас – это тот, кто у музыкантов деньги ворует, а кто с кем спит, мне неважно»,

– Шура, ты не знаешь случайно, почему бог бросил людей? Я медленно так поднимаю глаза и недоуменно вопрошаю:
– Че?
А Горшок засмущался и извиняющимся тоном в ответ:
– Да, мне, в принципе, пофиг. Это там, – машет рукой в сторону двери, – пацаны просто спрашивали.

А воспоминания… Не надо жить воспоминаниями, надо жить с ними… Когда я пишу свои песни, а Князь пишет свои, «Король и Шут» по-прежнему в каждом из нас. И в тебе, дорогой читатель, надеюсь, что и в тебе тоже.

Но, человеком он был все равно светлым и добрым. Только бесконечно одиноким. Это было. Ничего плохого о нем сказать не могу, только хорошее.

Человек он был очень ранимый. И очень одинокий.

Друзья, вглядитесь в своих кумиров! Спасайте тех, кто уходит у вас на глазах!

Но я, если честно, и не хотела заниматься продюсированием какого-либо альбома, задача у нас была другая – сделать все, чтобы он остался в живых.