Переводчик Гитлера. Десять лет среди лидеров нацизма. 1934–1944

Собираясь в подобную поездку и не зная, что ждет его впереди, один человек кладет в карман револьвер, а другой надевает претенциозную шляпу.

Cur non? – Почему бы и нет?

Трус умирает много раз до смерти,

А храбрый смерть один лишь раз вкушает![29]

Более того, все собравшиеся за столом так сильно устали от утреннего разгула лжи и отсутствия свежих идей, что решили извлечь максимум пользы из скудного обеда.

Я зашел к фрау Макензен и попросил невозмутимую жену посла проследить, чтобы женщины и дети королевской семьи как можно скорее покинули свои дворцы и уехали из Рима. Я рассказал ей всю правду, зная, что она никому ничего не передаст. Она сразу же поняла, о чем идет речь, и мы с ней быстро договорились. В подобных случаях женщины гораздо более надежные и решительные помощники, чем мужчины, которые чувствуют себя связанными присягой, а также своим гражданским и профессиональным долгом

Пока процессия машин плавно двигалась к Умани, он просуммировал расстояния, покрытые великими генералами прошлого, и сообщил своему совершенно равнодушному к этому спутнику, что Фридрих Великий прошел со своими войсками 4 тысячи километров за семь лет, Наполеон – 15 тысяч за двадцать лет, а Александр что-то около того за тринадцать лет.

Кроме представителей самого радикального крыла фашизма, нескольких офицеров-летчиков и обычных коррумпированных или продажных групп населения, я лично не встретил ни одного человека, который хотел бы войны. Обычно разобщенные, как и все индивидуалисты, пятьдесят миллионов итальянцев были единодушны в своем желании заниматься чем угодно, но только не воевать на стороне Германии

Британский премьер все еще ждал божественного вмешательства и утешался тем, что сумел сохранить чувство собственного достоинства, не понимая, что в обществе таких людей, как Гитлер, сохранение достоинства представляет собой смертельную опасность.

– Sono il Maresciallo Balbo,[15] – ответил наш итальянский гость, и мы пересекли границу, не показывая никаких бумаг или иных подобных им изобретений дьявола.

Кроме того, политические амбиции для историка равносильны самоубийству. Изучая историю, он может сполна оценить, каким ужасным опасностям подвергали себя исторические персонажи с таким геройским мазохизмом

временем опыт подсказал мне, что умный переводчик перекусывает до начала работы или наедается до отвала после нее