Он

Правда с выбором места для воспламенения я, судя по всему, поспешил. Переднее сиденье слишком тесное для того, чтобы вместить двух похотливых, как черт, хоккеистов. У меня уже сводит ноги, и, пока я верчусь, пытаясь устроиться поудобней, то нажимаю спиной на гудок, и воздух взрывает пронзительным звуком.
Вес начинает ржать и, когда я делаю новую попытку сменить положение, заходится смехом еще сильней.
— Может, на заднее сиденье? — хрипит он.
Во. Эта идея намного лучше. Вес перебирается назад первым — по пути заехав ягодицей мне по лицу, — я со шлепком плюхаюсь сверху, и теперь мы оба надрываем со смеху задницы. Лечь бок о бок нельзя, так что я сажусь на него верхом. И, наклоняясь, чтобы поцеловать, стукаюсь лбом о дверную ручку. А потом, схватившись от неожиданности за голову, умудряюсь заехать ему локтем прямо в глаз.
— Блядь! — вопит Вес. — Каннинг, ты меня убить пытаешься, что ли?
— Нет, но…
— Отбой! — командует он между смешками.
Да чтоб тебя. Из-за всех этих перемещений с маневрами, во время которых мой ноющий член терся о его тело, я чувствую, что если в ближайшее время не кончу, то официально сойду с ума.
— Сейчас все будет, — говорю ему я. Потом сажусь и стукаюсь головой о крышу машину.
— Угу, — отвечает он. — Вижу.
— Мы, хоккеисты, любим по-жесткому. — Я дотягиваюсь до его шорт на переднем сиденье, нахожу в заднем кармане бумажник и, бросив в него презерватив, приказываю: — Одевайся.

Вместо сна этот засранец дрочил.

поднимаю глаза и вижу, что мама Джейми ставит на стол две подарочные коробки. На одной написано «Джейми», а на второй — «Райан».
— О-о, — тянет Джейми. — Это было необязательно.
— Мой последний птенец улетел из гнезда, — вздыхает Синди.

К нам пробирается Джесс и берет меня за руку.
— Идем, Вес, я налью тебе выпить. Лично мне проще терпеть этих олухов в пьяном виде.
Я хихикаю, пока она тащит меня за собой, но тут из кухни доносится голос их мамы:
— Джессика, мне нужен Вес! И Джейми. Набег на винный шкафчик совершите потом.
— Я вовсе не собиралась… — Резко притормозив, Джесс поворачивается ко мне и вздыхает. — Клянусь, эта женщина ясновидящая.

Меня преследовал неотвязный страх, что они возненавидят меня просто из принципа. Ну, за то, что я и есть тот парень, который шпилит их малыша.

Довольно долго я смотрю на погасший экран, гадая, за какие грехи в прошлой жизни мне так повезло в родительской лотерее.

— Райан Теодор Весли! А ну немедленно положи этот нож!
Я застываю, как ледяная скульптура, пока мама Джейми на всех парах несется ко мне — одна рука на бедре, вторая указывает на мой кухонный нож.
— Кто учил тебя вот так резать лук? — вопрошает она.
Я опускаю глаза на разделочную доску. Насколько можно судить, я не совершил никаких основных преступлений, связанных с луком.

Вчера вечером, после первого раунда нашего секс-марафона под девизом «я-так-сильно-соскучился-по-тебе», Вес устроил показательное представление в виде похода в магазин за продуктами, но принес только чипсы и пиво, так что мне пришлось идти за нормальной едой самому.

Правда, вчера я нашел и утащил к себе кресло, которое кто-то оставил на тротуаре. Но когда я поставил его в гостиной напротив окна, оказалось, что у него шатаются ножки.
Я сфотографировал его и отправил фотографию Джейми, приписав, что принес кресло с улицы. Его ответ был молниеносным и яростным. Немедленно унеси назад! Люди выбрасывают вещи не без причины! Наверняка в нем кто-то умер!
План на сегодня: избавиться от смертоносного кресла и сходить за продуктами в магазин.

Я добьюсь только того, что надо мной всю жизнь будут подшучивать братья и сестры. ( Хотите узнать, подходит ли рубашка к штанам? Спросите Джейми. Он как-то раз поллета был геем.) Большие семьи, как у меня, нельзя снабжать такого рода оружием, если это не актуально.