ru
Books
Олег Ермаков

Радуга и Вереск

Этот город на востоке Речи Посполитой поляки называли замком. А русские — крепостью на западе своего царства. Здесь сходятся Восток и Запад. Весной 1632 года сюда приезжает молодой шляхтич Николаус Вржосек. А в феврале 2015 года — московский свадебный фотограф Павел Косточкин. Оба они с любопытством всматриваются в очертания замка-крепости. Что их ждет здесь? Обоих ждет любовь: одного — к внучке иконописца и травника, другого — к чужой невесте. И конечно, сражения и приключения на улочках Смоленска, в заснеженных полях и непролазных лесах. Две частные истории, переплетаясь, бросают яркие сполохи, высвечивающие уже историю не частную — историю страны. И легендарная летопись Радзивилла, созданная, скорее всего, в Смоленске и обретенная героями романа, дает возможность почувствовать дыхание еще более отдаленных времен, ведь недаром ее миниатюры называют окнами в мир Древней Руси. Ну а окнами в мир современности оказываются еще черно-белые фотографии Павла Косточкина. Да и в них тоже проступают черты той незабвенной России.
609 printed pages
Copyright owner
Bookwire
Original publication
2018
Publication year
2018
Publisher
Время
Have you already read it? How did you like it?
👍👎

Impressions

  • Ирина Мухинаshared an impression5 years ago
    💤Borrrriiinnng!

    Скажу честно - не стала дочитывать. Сама удивлена, обычно мусолю до последнего.
    Вроде и завязка интересная - совмещение времён. И любовная история есть, даже две.
    Но не мой жанр, однозначно.
    Мне скучно было на страницах, заполненных сотнями мелких деталей бытоустройства молодого шляхтича Николауса. История современного свадебного фотографа показалась ещё скучнее от постоянного упоминания западных рок-групп, каких-то телефонных разговоров.
    Многословно и нудно.

  • Nina Skripkinashared an impression5 years ago
    👎Give This a Miss
    💤Borrrriiinnng!

  • Даша Месроповаshared an impression6 years ago
    👎Give This a Miss
    💤Borrrriiinnng!

Quotes

  • Наталья Терентьеваhas quoted6 years ago
    Тихий щелчок. А на самом-то деле эта пасть ненасытная сожрала вид целиком, кусок этого февральского пространства с деревьями, корявым железом, домом. И какая-то часть жизни самого Косточкина ушла туда. Он всегда чувствовал это, испытывая необъяснимый кайф. Как осьминог, он разбрасывал щупальца, кадр отсекал их, и они начинали какую-то свою жизнь. В каждом кадре и была сокрыта его жизнь тоже. Он щелкнул еще раз, вгоняя свою плоть в пространство на горе, и услышал то ли тихий оклик, то ли всхлип, обернулся. У колонки стояла женщина в затертом, ветхом зеленоватом пальтишке, в вязаной темной шапке, с бледным лицом. Она набирала воду и ничего не говорила, но когда Косточкин, спрятав фотоаппарат, поравнялся с ней, спросила:
    — Что же вы это фотографируете?
    Голос у нее был грудной, странно задушевный, но звучал в нем упрек.
    — Что? — спросил он с деланным недоумением и начинающимся раздражением. Сколько уже у него было всяких стычек по этому
  • Софья Рощупкинаhas quoted4 years ago
    Россия — большая деревня
  • Наталья Терентьеваhas quoted6 years ago
    На кадр работает то, что за кадром

On the bookshelves

fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)