– Хорошо, – просто согласился Калеб. – Я больше не прикоснусь к тебе. Пока ты этого не захочешь. Я не захочу. Я не захочу. Точно не захочу. Уже хочу этого.
Mariiahas quoted4 years ago
Глаза цвета горького шоколада, которые раньше служили ему визиткой сущего дьявола во плоти, теперь кажутся удивительно тёплыми и спокойными… Буря стихла. Тейт её успокоила. Невольно улыбнулась. Вот что делает с людьми любовь…
Mariiahas quoted4 years ago
Жизнь – как огромный экспресс, и стоит сойти хоть на одной станции, придётся ждать следующего поезда. Вот только никто не знает, когда он появится. Да и появится ли вообще, или придётся навеки застрять на одном месте.
Ира Герасименко-Максимоваhas quoted8 years ago
Его прикосновения, как и улыбку, необходимо запретить законом!
Ира Герасименко-Максимоваhas quoted8 years ago
Глаза цвета горького шоколада, которые раньше служили ему визиткой сущего дьявола во плоти, теперь кажутся удивительно тёплыми и спокойными… Буря стихла. Тейт её успокоила
Ира Герасименко-Максимоваhas quoted8 years ago
Потому что Тейт не для меня. И я давно это понял. Эта девушка стала не только первой любовью в моей жизни. Но и главным её кошмаром.
Ира Герасименко-Максимоваhas quoted8 years ago
Четыре буквы – составляющие имя человека. «Тейт» – вот что там было написано.
Ира Герасименко-Максимоваhas quoted8 years ago
Калеб кивнул на мой инструмент у стены и улыбнулся шире: – Хочешь пройти дальше – разбей свою гитару. Прямо сейчас.