bookmate game
ru
Вера Полозкова,Ольга Паволга

Фотосинтез

Notify me when the book’s added
To read this book, upload an EPUB or FB2 file to Bookmate. How do I upload a book?
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Я ненавижу, когда целуются,
    Если целуются не со мной
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Я люблю тебя слушать, Костя, в тебе миры и галактики, ты
    глядишь молодым джедаем. Мы оба с тобой не знаем правил
    игры, но внимательно наблюдаем и выжидаем. Умеем чуть —
    чуть заступать за Матрицу, видеть со стороны, слышать то, чего
    не секут другие; одиноки, сами себе странны – но проницаем
    дальше четвертой стены и немножко рубим в драматургии
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Слишком старые души сослали в нас, простых, тупых
    молодых животных.
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Пока ты из щенка – в молодого волка, от меня никакого толка.
    Ты приходишь с большим уловом,
    а я с каким-нибудь круглым словом,
    Ты богатым, а я смотрю вслед чужим регатам,
    Что за берега там, под юным месяцем под рогатым.
    Я уже могу без тебя как угодно долго,
    Где угодно в мире, с кем угодно новым,
    Даже не ощущая все это суррогатом.

    Но под утро приснится, что ты приехал, мне не сказали,
    И целуешь в запястье, и вниз до локтя, легко и больно
    И огромно, как обрушение бастиона.
    Я, понятно, проснусь с ошпаренными глазами,
    От того, что сердце колотится баскетбольно,
    Будто в прорезиненное покрытие стадиона.

    Вот зачем я ношу браслеты во все запястье.
    И не сплю часами, и все говорю часами.
    Если существует на свете счастье, то это счастье
    Пахнет твоими мокрыми волосами.

    Если что-то важно на свете, то только твой голос важен,
    И все, что не он – тупой комариный зуд:
    Кому сколько дали, кого куда повезут,
    Кто на казенных харчах жиреет, а кто разут, —

    Без тебя изо всех моих светоносных скважин
    Прет густая усталость – черная, как мазут.

    * * *

    Взрослые – это нелюбознательные когда.
    Переработанная руда.
    Это не я глупа-молода-горда,
    Это вы
    не даете себе труда.

    Назидательность легкая, ну, презрительная ленца.
    Это не я напыщенная овца,
    Это вас ломает дочитывать
    до конца.

    Потому что я реагент, вызываю жжение.
    Напряжение,
    Легкое кожное раздражение;
    Я свидетельство вашего поражения,
    вашей нарастающей пустоты.

    Если она говорит – а кому-то плачется,
    Легче сразу крикнуть, что плагиатчица,
    Чем представить, что просто живей,
    чем ты.

    Я-то что, я себе взрослею да перелиниваю.
    Заполняю пустую головку глиняную,
    И все гну свою линию,
    гну свою линию,
    металлическую дугу.

    Я же вовсе не про хотеться да обжиматься,
    Абсолютно не про кокетство, не про жеманство,
    Не про самоедство, не про шаманство —
    Даже видеть этого не могу.

    Я занимаюсь рифмованным джиу-джитсу.
    Я ношу мужские парфюмы, мужские майки, мужские джинсы,
    И похоже, что никому со мной не ужиться,
    Мне и так-то много себя самой.

    Потому что врагам простые ребята скальды
    На любом расстоянии от кости отделяют скальпы,
    Так что ты себя там не распускал бы,
    Чтобы мне тут сниться, хороший мой.
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Это как проснуться в пустой палате,
    повыдирать из себя все трубки, иголки, датчики,
    Выбежать во двор, в чьих-нибудь бахилах на босу ногу;
    Что они сделают, эти чертовы неудачники,
    С обреченным тобой, подыхающим понемногу;

    И стоять, и дышать, и думать – вот, я живой еще,
    Утро пахнет морозом, и пар изо рта, и мне бы
    Хоть бы день; а уже тишина начинает сигналить воюще,
    Уже сердце растет, как сказочное чудовище,
    Небо едет вниз по дуге, и ты падаешь возле неба.

    Твою душу легонько сталкивают корабликом
    Вдоль по вечной реке, и весь мир обретает краски
    И рельеф; а ты сам навсегда лежишь почерневшим яблоком,
    Поздним августом, на ступенечке
    У терраски.

    * * *

    Построенье сюжета странно,
    Цель трагически неясна:
    У нас не совпадают столицы, страны,
    Интересы, режимы сна.

    You will have no sympathy for my grieving,
    You will have no pity of any sort —
    Позвонить мне стоит пятнадцать гривен,
    А ко мне приехать – так все пятьсот;

    Если пить, то сейчас, если думать, то крайне редко,
    Избегая счастливых, мамы и темноты.
    Для чего мне все эти люди, детка,
    Если ни один все равно не ты.

    Если кто-то подлый внутри, ни выгнать, ни истребить,
    Затаился и бдит, как маленькая лазутчица.
    Ай спасибо сердцу, оно умеет вот так любить —
    Да когда ж наконец
    разучится.
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Вот был город как город, а стал затопленный батискаф,
    Словно все тебя бросили, так и не разыскав,
    Пожила, а теперь висишь как пустой рукав
    У калеки-мальчика в переходе.

    Да никто к тебе не приедет, себе не лги.
    У него поезд в Бруклин, а у тебя долги,
    И пальцы дрожат застегивать сапоги
    Хоть и неясно, с чего бы вроде.

    Дело не в нем, это вечный твой дефицит тепла,
    Стоит обнять, как пошла-поехала-поплыла,
    Только он же скала, у него поважней дела,
    Чем с тобой тетешкаться, лупоглазой;

    То была ведь огнеупорная, как графит,
    А теперь врубили внутри огромный такой софит,
    И нутро просвечивает нелепо, и кровь кипит,
    Словно Кто-то вот-вот ворвется и возопит:
    «Эй, ты что тут разлегся, Лазарь?..»

    Полно, деточка, не ломай о него ногтей.
    Поживи для себя, поправься, разбогатей,
    А потом найди себе там кого-нибудь без затей,
    Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,
    А как все это вспомнишь – сплевывать и креститься.

    Мол, был месяц, когда вломило под тыщу вольт,
    Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,
    Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,
    Чтоб когда он приедет,
    было чем
    угоститься
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    И одни в кулачок рыдают у аналоя,
    У других если песня, значит, про «все былое»,
    А ты просто алоэ.
    Мыслящее алоэ,
    С маленькими зубчиками везде.
    И вот та ходит с рожей, будто в дому покойник,
    А вот этот ночует в сотнях случайных коек,
    А у тебя только кадка и подоконник,
    И над каждым домиком
    По звезде
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Бернард пишет Эстер

    Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
    Я веду, и я сроду не был никем ведом.
    По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
    Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

    Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
    Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
    Что купаться; я видел все – Сингапур, Бейрут,
    От исландских фьордов до сомалийских руд,
    Но умру, если у меня тебя отберут».

    Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
    Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
    Скидка тридцать процентов в любимом баре,
    Но наливают всегда в кредит,
    А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».

    Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
    Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
    Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
    Подчиненных, как кегли, считаю по головам —
    Но вот если слова – это тоже деньги,
    То ты мне не по словам».

    «Моя девочка, ты красивая, как банши.
    Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
    Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
    Никакой души ведь не хватит,
    Усталой моей души»
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Говард говорит отцу: «Бет не стоила мне ни пенса.
    Ни одного усилия, даже танца.
    Почему я прошу только сигарету, они мне уже «останься»?
    Ослабляю галстук, они мне уже «разденься»?
    Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца,
    Эти люди мне просто не оставляют шанса».
    Кнолл осознает, что его сынок не имеет сердца,
    Но уж больно циничен, чтоб из-за этого сокрушаться.
    Говорит: «Ну пусть Бет заедет на той неделе поутешаться»
  • Ivan Marasinhas quoted2 years ago
    Адресат не указан

    Если ты про мать – редко видимся, к радости обоюдной,
    Если про работу – то я нашла себе поуютней,
    Если про погоду, то город наполнен влагой и темнотой.
    Если вдруг про сердце, то есть два друга, они поют мне:
    «Я не той, хто тобі потрібен,
    Не той,
    Не той».

    Если ты про моих друзей – то не объяснишь, как.
    У того дочурка, у той – сынишка,
    С остальными сидим на кухне и пьем винишко,
    Шутим новые шутки и много ржем.
    Если ты про книжку – то у меня тут случилась книжка.
    Можно даже хвастаться тиражом.

    Я даю концерты, вот за три месяца три столицы,
    И приходят люди, приносят такие лица! —
    Я читаю, травлю им всякие небылицы
    И народ, по-моему, веселится.
    И мне делается так пьяно и хорошо,
    Что с тобой хотелось бы поделиться —
    Если б ты когда-нибудь да пришел.

    Память по твоим словечкам, вещам, подаркам,
    Нашим теркам, фоткам, прогулкам, паркам —
    Ходит как по горной деревне после обвала.
    А у бывшей большой любви, где-то в ноябре
    Первенец родился, назвали Марком.
    Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,
    Если бы когда-нибудь забывала.

    Что ты делал? Учил своим параноидальным
    Фильмам, фразам, таскал по лучшим своим едальням,
    Ставил музыку, был ближайшим, всегдашним, дальним,
    Резал сыр тупой стороной ножа.
    За три года не-встречи дадут медаль нам.
    Правда, руку на сердце положа,

    Где-то после плохого дня или двух бутылок
    Мне все снится твой кругло выстриженный затылок;
    Иногда я думаю, что с тебя
    Началась череда всех вот этих холодных и милых
    Вежливых, усталых, кривых ухмылок
    Мальчиков, что спят со мной, не любя.
    Просто ты меня больше не защищаешь.
    Вероятно, ты то же самое ощущаешь,
    Где-то в самой чертовой глубине —
    Хотя дай тебе Бог,
    чтоб не
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)