На Красной площади Петрункевич бы на колу сидел, на Страстной Родичев, на детское удовольствие на колесе бы вертелся, на Арбатской Маклакова бы на горячих углях поджаривали, а на Каланчевской - князь Павел Долгоруков, будучи подвешен за большие пальцы рук, с гирями, прикрепленными к большим пальцам на ногах