Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Кстати, об особой роли адмирала Стеценко свидетельствует тот факт, что именно он присутствовал при подписании акта капитуляции Японии 3 сентября 1945 г. на борту американского авианосца «Миссури», представляя там советский ВМФ.

Непонятно также, зачем Кох вернулся в оккупированную Германию, почему после опознания и ареста в 1949 г. в Гамбурге (английская зона оккупации) англичане через год передали его не СССР, а Польше, почему суд над ним начался лишь через 8 (!!!) лет после этого, почему, после того как его приговорили к смертной казни, он прожил еще 27 (!) лет и умер от старости.
Это может означать лишь одно: по каким-то причинам его тронуть не могли! Даже после смерти Сталина и ликвидации Берии! Столь велика была тайна, которой он владел. Вполне возможно, что это и была тайна контактов высшего руководства СССР и Германии, которые осуществлялись до и во время Великой Отечественной войны. Не исключено, что все составляющие особый секрет этих контактов письма, договоры, протоколы, планы, стенограммы переговоров и телефонных разговоров, а также имеющие к ним отношение фотоснимки хранились именно в Кёнигсберге у Коха, который сам начинал эти контакты и был активным участником многих из них (возможно, даже вместе с полным комплектом документов по послерапалльскому советско-германскому военному и военно-техническому сотрудничеству). Эти документы, назовем их условно «Восточный архив Э. Коха», во время стремительно развивающейся Восточнопрусской операции в январе 1945 г., скорее всего, были вывезены из Восточной Пруссии морем (для самолета их объем был слишком велик) и до сих пор хранятся где-то, возможно, вместе с Янтарной комнатой, отчего ее никак и не могут найти уже столько лет.

Оценивая правдоподобность процитированных слов Гелена, нельзя не отметить такие важные факты биографии Бормана, как его нахождение в русском плену в Первую мировую войну и возвращение в Германию после Октябрьской революции, а также целый ряд других загадочных эпизодов в его жизни: исчезновение из бункера имперской канцелярии после смерти фюрера в начале мае 1945 г.; вынесение ему смертного приговора в Нюрнберге в 1946 г. (Гиммлеру, факт смерти которого был установлен, смертный приговор не выносился) и, наконец, тот факт, что советская массовая пропаганда никогда не упоминала Бормана в числе лидеров фашистской Германии в течение всей войны.

Но это еще не все странности празднования вождем Победы. Оказывается, предложенные ему высшие отличия и награды страны он согласился принять не к Параду Победы, а сразу после него. 26 июня ему было присвоено звание Героя Советского Союза и он был награжден вторым орденом Победы, а 27 июня ему присвоили звание Генералиссимуса. Так что дело здесь отнюдь не в его невероятной скромности, а в том, что почему-то вождь решил принять награды только после Парада Победы, наверное, поэтому же и оделся на парад поскромнее.
Размышляя над этими странностями, я прихожу к выводу, что все они – проявления комплекса «22 июня 1941 года», возникшего у Сталина в связи с проигранной в тот день лично им предвоенной Большой политической игрой.
Но в тот же самый день 22 июня наш народ начал свою войну, которую закончил Великой Победой, оплатив ее жизнями 27 миллионов своих сыновей и дочерей. И этого Генералиссимус не мог простить ни народу, ни себе никогда.

Сталин вообще отменил День Победы как государственный праздник. Ведь 8 мая 1945 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ, который заканчивался такими словами: «Установить, что 9 мая является днем всенародного торжества – Праздником Победы. 9 мая считать нерабочим днем». Так вот, такой праздник был лишь один раз – 9 мая 1945 г., а потом в течение 20 лет 9 мая был рабочим днем (говорят, правда, что вышел через год-два неафишируемый Указ о том, что за счет 9 мая сделали нерабочим днем 1 января). День Победы перестал быть государственным праздником, и Парада Победы в нашей стране не проводилось до 9 мая 1965 г. Но все равно этот день оставался самым торжественным и любимым праздником нашего народа. И в первые послевоенные годы бывшие фронтовики салютовали Победе и из табельного оружия, и из охотничьих ружей и всегда отмечали его в семьях, в производственных коллективах, компаниях ветеранов. Но парадов в этот день не было, пока был жив Сталин.
Сталин умер, пришел к власти Хрущев. Он распорядился, чтобы Сталина вынесли из Мавзолея, во всем преодолевал последствия культа личности, но только не в отношении празднования Дня Победы. (Это говорит о том, что Никита Сергеевич не только знал все обстоятельства, связанные с началом войны, но и сам имел к ним прямое отношение.) И только Брежнев в первый же год своего пребывания на посту генсека вернул нашему народу, в первую очередь ветеранам войны, праздник День Победы! Может, и не зря его наградили орденом Победы, по поводу чего в свое время так иронизировали?

Очень много интересных и важных деталей (в свете новой гипотезы начала войны) вскрылось при внимательном просмотре кинокадров Парада Победы на Красной площади:
– Сталин был в плохом настроении,[133] почти не разговаривал ни с кем, мало улыбался;
– Сталин не принимал Парад Победы (рассказы о том, что он якобы хотел принимать его на белом коне, но накануне упал с него – легенда, блестяще и даже остроумно разобранная В. Суворовым в его последней книге «Святое дело»); вождь спокойно мог принимать парад и стоя в открытом легковом автомобиле (кстати, созданную к этому времени советскую машину с многозначительным названием «Победа» Сталин осматривал 18 июня, за шесть дней до парада, при этом один из двух представленных ему образцов был с откидным верхом); тем, что он не принимал парад сам, был дважды нарушен канон: во-первых, все военные парады на Красной площади всегда принимал только нарком обороны (а им был Сталин), а во-вторых, Парад Победы всегда принимает Верховный Главнокомандующий, ведь он главный триумфатор в такой день;
– Сталин не сказал в этот день с Мавзолея ни единого слова своим солдатам – героям-победителям и своему народу-победителю (хотя речь на параде был обязан произнести нарком обороны);
– Сталин отменил демонстрацию трудящихся, отправив по домам мокнувших с утра под дождем сотни тысяч людей, мечтавших взглянуть на главных победителей – Верховного Главнокомандующего и его маршалов (причем на следующий день в газетах было напечатано, что демонстрация была отменена «ввиду усилившегося дождя»);
– Сталин не надел парадную форму (если у Ворошилова и Буденного выглядывают маршальские звезды из-под плаща, то у Сталина видна только пуговица от повседневного кителя). В принципе, непарадная форма одежды и то, что он, будучи наркомом обороны, не принимал парад и не произнес речь с трибуны Мавзолея, – это грубые нарушения воинского порядка, существовавшего в Красной Армии;

Главная причина столь массового пленения красноармейцев и командиров в этот период была такой же, как в хрестоматийном разговоре Наполеона со своим командующим артиллерии после одного из проигранных французами сражений:
– Почему ваши пушки не стреляли, генерал?
– Тому было семь причин, Сир.
– Перечислите их.
– Во-первых, не было снарядов…
– Остальные шесть можете не перечислять!

Вот почему фраза про 12 часов размышлений Гитлера не приводилась ни в одном переводе на русский язык его воззвания к немецкому народу 22 июня[131] – потому что она могла навести на мысль, что «Барбаросса» не была главным и единственным планом Гитлера во Второй мировой войне и что у него был выбор. Именно так и было, потому что у фюрера было две договоренности: со Сталиным – о Великой транспортной операции и разгроме Британской империи, включая высадку на островах и поход на Ближний Восток, и с Черчиллем – о совместном ударе по СССР и Крестовом походе против большевизма. И планов войны у него было два – «Барбаросса» и «Морской лев», и оба настоящие, но один из них он должен был начать реализовывать, а второй объявить «величайшей дезинформацией».

Часто видишь то, что раньше не замечалось.
1. В немецкой кинохронике обнаружились кадры, из которых следовало, что 22 июня 1941 г. почему-то не выступил по радио не только Сталин, но и Гитлер – его воззвание к народу в 5.30 по берлинскому времени зачитал Геббельс. В чем дело? Принято считать, что Сталин не выступил в этот день, так как был потрясен вероломным нападением Германии. Но почему же не выступил Гитлер, долго готовивший это нападение, которое так фантастически успешно для него шло в этот день?
Да потому, что началась не та война, к которой он готовился! Потому что Черчилль, чтобы сорвать Великую транспортную операцию Германии и СССР с последующим ударом по Британской империи, выкрал или заманил Гесса, через него предложил Гитлеру вместе ударить 22 июня 1941 г. по СССР и начать Крестовый поход против большевизма, но обманул его. В результате Гитлер получил войну на два фронта и остался без поставщика стратегического сырья и продовольствия.
Оказалось, что в переводе на русский язык текст обращения фюрера в кратком изложении диктора немецкой кинохроники выглядит так: «Рейхсминистр доктор Геббельс зачитывает воззвание фюрера. Оно впервые раскрывает перед всем миром заговор Лондона и Москвы против Германии. Фюрер после многомесячного молчания через 12 часов размышлений наконец пришел к единственному выводу: “Я решил будущее и судьбу Германии снова вложить в руки немецких солдат”».
Тут почти все понятно: «заговор Лондона и Москвы» – это, во-первых, классическое «держи вора!», во-вторых, извещение населения Германии о том, что к извечному врагу немцев – Англии присоединился вчерашний союзник – СССР (потому-то Лондон в этой фразе на первом месте, а Москва на втором), немцев еще надо приучать к тому, что Россия теперь не друг, а враг.
И «многомесячное молчание» понятно – шла подготовка сразу к двум операциям: и против Британской империи с русскими, и против СССР с англичанами. Обе подготовки прикрывались дезинформационными играми, но на самом деле готовились всерьез обе.
Весь вопрос был только в их очередности – с какой начать?

Почему 22 июня 1941 г. лидеры Третьего рейха повели себя странно?
Гитлер, обожавший выступления, не выступил по радио, поручив это Геббельсу.
Риббентроп после вручения ноты о начале войны догнал уходящих посла СССР Деканозова и переводчика Бережкова со словами: «Передайте в Москве, что я был против нападения».
Борман (занявший пост Гесса) в этот день повторял фразу: «Небытие в этот июньский день одержало победу над Бытием… Все закончено. Все потеряно» [83, с. 412].
Причина такого странного поведения лидеров Третьего рейха на фоне феноменальных успехов первого дня войны только одна – они успели узнать, что Черчилль обманул их: Англия с СССР воевать не будет – и спровоцировал нападение Германии на СССР. Значит, Германия обречена на поражение.