Николай Кукушкин

Хомский совершенно прав: у представителей вида Homo sapiens есть врожденная способность к языкам. Но эта способность — просто особая форма общей способности мозга млекопитающего усваивать фрактальные свойства реальности

"Я"-жизнь — это жизнь материи, а "мы"-жизнь — это жизнь информации.

С появлением слов состояние мозга перестало быть просто его конфигурацией, оно стало инструкцией для других мозгов. Если гены — это то, что на самом деле живет, то слова — это альтернативная форма жизни

Так же и кислород в живом организме: его "электронная жадность" используется природой для высвобождения энергии, которую можно затем использовать. Мы вдыхаем кислород, чтобы сжечь съеденный обед и пустить его энергию на конструктивные дела: например, обдумывание ужина.

кислорода действительно в характере рушить и отбирать, но он умеет это делать так эффективно и беспощадно, что из чинимого им тотального уничтожения рождается новое и невозможное. Кислород — не просто вандал природы, он что-то вроде химического Шивы — несущий обновление через разрушение. (Для углерода тогда напрашивается образ четверорукого Вишну.)

зен нашей памяти заключается в том, что никакое наше воспоминание не существует само по себе, а всегда отражает связь между предыдущими воспоминаниями.

Главное, что мешает нам правильно понимать собственную память, это то, что компьютерная память — вещь, а наша — связь между вещами.

Как понять, где механизм мышления, а где само мышление

Мне кажется, что чудесность чуда заключается именно в его объяснении. Чем грандиознее объяснение — тем чудеснее чудо

и энергия напряжения превратится в энергию звука