Individuum

«Однажды группа заключенных, уже раздетых догола, была выстроена перед входом в газовую камеру. Каким-то образом распоряжавшийся там эсэсовец узнал, что одна из заключенных была в прошлом танцовщицей, и приказал ей станцевать для него. Женщина начала танцевать, во время танца приблизилась к эсэсовцу, выхватила у него пистолет и застрелила его. Она, конечно, была тут же убита.

Может быть, танец позволил ей снова почувствовать себя человеком? Она была выделена из толпы, от нее потребовалось сделать то, в чем раньше было ее призвание. Танцуя, она перестала быть номером, безличным заключенным, стала, как прежде, танцовщицей. В этот момент в ней возродилось ее прежнее „я“, и она уничтожила врага, пусть даже ценой собственной жизни. Несмотря на сотни тысяч живых трупов, безропотно шедших к своей могиле, один этот пример, а были и другие подобные случаи, показывает, что если мы сами решаем перестать быть частью системы, прежняя личность может быть восстановлена в одно мгновение. Воспользовавшись последней свободой каждого, которую не может отобрать даже концентрационный лагерь, — самому воспринимать и оценивать свою жизнь, — эта танцовщица вырвалась из тюрьмы. Она сама захотела рискнуть жизнью ради того, чтобы вернуть свою личность. Поступая так же, мы, даже если не сумеем жить, то хотя бы умрем как люди».

«Вам доступен более критический взгляд и умение говорить правду, — сказала она. — Это не уязвимость, а сила».

Играли в «Пентограф». Это такая игра: задумывается пятибуквенное слово, а другой должен предъявлять пятибуквенные слова и, анализируя число совпадений, отгадывать задуманное слово

Я слушаю Зару и думаю о том, что опыта Курска и «Норд-Оста» было достаточно, чтобы взрослые заложники поняли: государству дороже принципы, чем люди. Принципы эти известны. С террористами не ведут переговоры. Террористов уничтожают. Вместе с заложниками. Если тебе повезло — выживешь. Нет — значит, не повезло. В России жизнь дешевая.

Каждый ребенок в горах Дагестана, Чечни, Ингушетии должен иметь возможность увидеть Россию. Москву и Петербург, Пермь и Владивосток, Камчатку и Соловки, Казань и Элисту. Увидеть театр, оперу и балет, музеи, парки, усадьбы. Услышать, как по-разному говорят люди в Вятке, Рязани, Москве и Вологде. Проехать на поезде из Москвы в Петербург, пролететь на самолете в Калининград, проплыть на катере по Ладоге. Ведь, не видя Россию, нельзя ее знать и любить.

Собственно, он и был человеком из советского прошлого, а эта политическая формация не умела говорить о чувствах. Для нее интересы государства были важнее людей.

Ведь, не видя Россию, нельзя ее знать и любить.

Разделять народы, чтобы над ними властвовать, — это метод XIX века. В современном мире он обречен на неуспех. Иллюзия — думать, что империю могут скрепить ложь и неграмотность. Она может держаться только на людях, на их доверии к своей стране и уверенности в своем будущем.

Признавая неизбежность событий, мы забываем о действиях людей, которым пришлось принимать судьбоносные решения под тяжелейшим давлением.

Я шёл за ней и думал, что, в сущности, Фифи — продолжение Наташки и что всю жизнь по сути дела, я имею связь с одной и той же женщиной, принимающей только разные обличья.