Владислав Дегтярев

Обычная жемчужина представляет собой идеальную сферу, необычная — сферу, в каких-то местах вытянутую и раздутую, кое-где на грани разрыва, но не распавшуюся на фрагменты. Потому «барокко» значит «красота, но почти покинувшая пределы контроля».

Ощущение того, что мир рушится, распадается на части, о чем постоянно писали барочные авторы — от Уильяма Шекспира до Атаназиуса Кирхера, — означает в том числе и разрушение однородности, точнее однородной логики, а это может случиться лишь в мире, который стремительно модернизируется.

Мир барокко, как и мир футуристической современности начала ХХ века, — это мир, в котором впервые (и неожиданно) появляется категория времени, причем осознаваемая не просто как среда, но, говоря словами Алейды Ассман, как «„двигатель“ определенных „процессов“ или „трансформаций“»