Олег Яковлев

Людям часто хочется думать, что они очень умные и ловкие, хитрые и находчивые, что они могут обмануть саму смерть, Дьявола — да кого угодно, но правда в том, что они обманывают лишь себя.

Фигура некогда веселого и прямого как шест мистера Ива согнулась, плечи подвернулись, словно края бумаги, которую подожгли лучиной

Мистер Бэрри всем своим видом сейчас походил на разъяренного плюшевого мишку — это значило, что вся его злость не могла бы испугать и маленького ребенка

человек привыкает ко всему слишком быстро и совершенно безоглядно — даже к чарующему и изумительному

Время — оно такое, всегда когда-нибудь приходит

Пока вы спите, произойти может всякое. К примеру, поезд свернет куда-то не туда и вы прибудете в такое место, о котором лучше даже не задумываться. Или еще хуже: быть может, вы никогда так и не проснетесь, а вместо вас на вашей станции, прикидываясь вами, сойдет кто-то другой. Пока подлинный вы где-то там — потеряны в темном купе какого-то поезда в пустошах…

Это место было старым, морщинистым, от него веяло чем-то нездоровым. Подобные дома обычно обходят стороной, но только не этот. О, только не этот. Здесь всегда ошивалось множество народа: дальние родственники, различные неприятные знакомые родителей и совсем уж странные личности, заявляющиеся порой без приглашения и чувствующие себя как дома.

Крик-Холл был большим особняком: три этажа и чердак в придачу. Стены сплошь поросли плющом, и дом казался одетым в зелень, как огромный зверь в шкуру. Зеленоватая черепичная крыша требовала ремонта, но у хозяев уже примерно с полвека все никак не доходили руки. Как, впрочем, и до окружавшего дом неухоженного, поросшего бурьяном сада

— Итак, канун Дня Всех Святых… — сказала мисс Мэри. — Многие верят, что в ночь на тридцать первое октября пропащие души возвращаются в наш мир — проходят через могилы, в которых лежат их тела, будто через двери. Неприкаянные и едва выбравшиеся из кромешной тьмы и стылой пустоты, первым делом они направляются туда, где раньше жили, — в свои старые дома. Изначально люди наряжались в жуткие костюмы именно для того, чтобы напугать призраков и прогнать их прочь, а не для того, чтобы выклянчить побольше конфет, — жаль вас огорчать, мистер Брин. Тыква «Светильник Джека», — учительница кивнула на тыковку, стоявшую на ее столе, — заменила в свое время репу, которая также служила охранным амулетом против незваных гостей с того света. Злющая жуткая рожа у двери никого не пустит дальше порога — так считалось. Да-да, мисс Кларк, это не просто причудливое украшение для вашего дома — именно такая вот тыква помешает вашей злющей мертвой прапрабабушке заявиться к вам в гости в полночь Хэллоуина и схватить вас за пятки. Также это касается и угощения, традиционно оставляемого за порогом. Когда-то это делалось вовсе не для того, чтобы порадовать соседских детишек, а чтобы задобрить умерших. Люди полагали, что, насытившись, призраки не проникнут к ним в дом, не застанут их в постелях и не начнут обживаться в их комнатах, а спокойно себе уйдут.

Виктор вслушивался. Он так сосредоточился, пытаясь снова уловить этот шепот, что не замечал ничего кругом. Ни того, что тени углубились, налившись чернотой, ни поселившегося вдруг в комнате запаха свежего осеннего ливня, ни того, что часы на каминной полке больше не тикают.

Были дни, когда Томми еще не знал, что с мамой лучше не спорить, и пытался отвертеться от шапки, приводя в пример Уилли Паттона, который ее никогда не носит. И тогда мама сказала: «Уилли Паттон, знаешь ли, может себе позволить не надевать шапку, поскольку умрет от простуды через два года». Так как мама никогда не шутила, Томми сразу же поверил ей, а к обожаемому всеми Уилли с того дня относился с жалостью — ему ведь умирать скоро.